root.elima.ru
Мертвечина
Статьи и книгиПолитика и политология

А. Пионтковский

Нелюбимая страна

Введение

     Цель настоящей книги – дать российским гражданам возможность познакомиться с критической оценкой деятельности группировки Путина. В силу политической цензуры, установленной членами этой группировки в российских средствах массовой информации, критические статьи, подобные собранным в книге, размещаются почти исключительно в сети Интернет.
     Начинающаяся в российском обществе кампания по выборам в 2007 году Государственной Думы России и Президента России в 2008 году заставляет любого мыслящего человека оценить действия властей в межвыборный период и сделать выбор, исходя из этой оценки.
      Публикуемые статьи ранее были размещены на сайте Грани.ру в сети Интернет. Хронология статей – апрель 2005 – май 2006 года. «Нелюбимая страна» является продолжением книги А.А. Пионтковского «За Родину! За Абрамовича! Огонь!» (Москва, РДП «ЯБЛОКО», 2005). В настоящее время эта книга разошлась, но имеющие доступ в Интернет читатели могут познакомиться с ней на сайте Российской демократической партии «ЯБЛОКО» –
     Читатели, которые после прочтения книги А.А. Пионтковского заинтересуются его оценками текущей российской политики, могут обращаться к его персональной странице в рубрике «Умный разговор» на сайте Г.А. Явлинского

Алексей Мельников,
член Федерального Совета
РДП «ЯБЛОКО»

Ближнее зарубежье Китая

15 апреля 2005 года

     Вялотекущие переговоры между Россией и Украиной о едином экономическом пространстве (ЕЭП) обречены на провал. И не потому, что в Киеве в результате оранжевой революции к власти пришли «антироссийские» силы. Эти переговоры торжественно проваливались уже много раз при всех прежних властях.
     Дело в том, что Москва и Киев преследуют в них совершенно различные цели. Украинцам надо ехать, а нам нужны шашечки. Украина действительно заинтересована в установлении зоны свободной торговли между двумя государствами, то есть в том, что составляет суть и основной атрибут любого единого экономического пространства. Украина получила бы тогда емкий рынок для своей продукции и возможность приобретать энергоносители по внутренним российским ценам. Россия же, выступая с бесконечными интеграционистскими инициативами, преследует некие размытые политические или скорее даже психологические цели.
     Органов мы жаждем в ЕЭП. Наднациональных органов с российским доминирующим долевым участием. Существование этих органов, видимо, приятно ласкало бы эрогенные зоны нашего фантомного имперского величия.
     Около года назад один украинский дипломат в откровенной беседе говорил мне: «Никак не можем мы понять: чего же вы, москали, от нас в конце концов хотите? Чтобы мы повторяли, какие вы великие, притягательные, замечательные, какая вы либеральная империя? Ну хорошо, хрен с вами, раз в полгода мы будем вам эту лабуду повторять, если для вас это так важно. Но не бесплатно! Российский рынок для наших труб и нашего сахара, нефть и газ для нас по российским ценам».
     Вот в подобном лицемерном, фальшивом и унизительном для России торге и заключалась вся наша политика на постсоветском пространстве в течение последних 15 лет:
     – Мы вам немножечко нефти и газа, а вы, пожалуйста, поговорите немножко о нашем величии.
     – А Вам, Александр Григорьевич, очень много нефти и газа, а Вы, пожалуйста, еще несколько лет поводите нас за нос сказочкой про ваше историческое объединение с нами. Нам так приятно чувствовать, что мы встаем с колен и возрождаем Великую Державу.
     – А Вам, Нурсултан Абишевич, выгодный раздел Каспия и окончательный договор о границе, а Вы, ради бога, продолжайте каждые полгода выдвигать новую великую евразийскую инициативу.
     Лидеры постсоветских государств прекрасно понимали все комплексы российской политической элиты и, подобно опытным психоаналитикам, великолепно их эксплуатировали. Особенно преуспел в этом Великий Славянин Александр Лукашенко. Как большинство диктаторов XX века, этот малообразованный человек проявил себя прирожденным психологом. В течение многих лет он регулярно приезжал в Москву, подписывал очередную бумажку об окончательном и всеобъемлющем объединении с Россией, разбивал в Грановитой палате стакан с водкой и уезжал с очередными экономическими преференциями на несколько миллиардов долларов, позволявшими удержать на плаву его неэффективную экономику. Но никогда ни на секунду он не думал серьезно о том, чтобы променять свое положение диктатора среднего по размерам европейского государства на пост минского секретаря обкома или губернатора.
     Его коллеги по постсоветскому пространству были не столь виртуозны в своих отношениях с Россией, но каждый из них извлек немало для себя полезного, умело поддерживая до поры до времени иллюзии Москвы насчет воссоздания «либеральной» или не очень либеральной империи.
     А Москва надеялась, все ждала и верила сердцу вопреки, затем раздражалась и наконец впадала в истерику. Уж сколько радости было с приходом к власти в Молдавии русского коммуниста Воронина. Прошло немного времени, и он оказался в глазах Москвы «антироссийским». Уверен, что то же самое произошло бы и с Януковичем, если бы его все-таки удалось протащить на пост президента Украины. Москва никогда не дождется появления на просторах СНГ «пророссийских» сил в своем понимании этого слова.
     Вороватая и бездарная, надменная и трусливая, мечущаяся между Куршевелем и Лефортовом российская политическая «элита» никак не может понять, что никому она не нужна на постсоветском пространстве в качестве учителя жизни и центра притяжения.
     Впрочем, момент горького прозрения, кажется, наконец наступает. Об этом свидетельствует, например, весьма реалистическая оценка исторической роли СНГ, данная Путиным во время его визита в Армению.
     Другие центры притяжения оказываются сегодня гораздо более привлекательными для наших бывших соседей по коммунальной квартире. Украина, Молдавия, страны Закавказья видят свое будущее в евроатлантическом политическом пространстве. Рванул бы туда и харизматический батька, но хорошо понимает, что ему-то лично во всей Большой Европе светит только одна Гаага.
     Средняя Азия постепенно становится ближним зарубежьем набирающего экономическую мощь Китая.
     Сегодня, после драматических событий в Украине, Киргизии, Молдавии, российский политический класс испытывает жесточайшую геополитическую ломку, более острую, чем даже в 1991 году. Тогда Это казалось еще временным. Сегодня стало очевидным, что Это навсегда. Слова «ближнее зарубежье» потеряли свой обнадеживающе амбивалентный смысл. «Ближнее зарубежье Китая» – вот новое словосочетание, которое пока еще осторожно пробует на вкус, примеряя его к себе, российская политическая «элита», объединенная неукротимой ненавистью к Западу. Страстное желание принадлежать чему-то Большому и Евразийскому может найти свое неожиданное, но логичное завершение.
     Панмонголизм – хоть имя дико,
     Но им ласкает слух оно.

Дети Гершензона

3 мая 2005 года

     Страна переживает сегодня гораздо более острую фазу политического кризиса, чем это было еще несколько месяцев назад. Прежде всего речь идет о кризисе верхов. И может быть, наиболее ярко это проявляется в заявлениях самой власти.
     Власть верховная не опускается до того, чтобы обсуждать с нами свои намерения, проблемы, решения. Но профессиональные чревовещатели, голоса которых доносятся до нас из-за кремлевской стены, – Сурков, Медведев, Павловский – достаточно ясно говорят о царящих там настроениях, и настроения эти близки к истерично-паническим. Это и призывы «сплачивайтесь вокруг нас немедленно, иначе страна развалится». Это и разговоры о том, что у нас рука не дрогнет – будем стрелять.
     Что касается любителей пострелять, то не могу отказать себе в удовольствии процитировать коллегу Александра Проханова, сказавшего: «Что может быть смешнее и отвратительнее Глеба Павловского с кобурой, болтающейся на толстых ягодицах».
     Историк и мыслитель Михаил Гершензон написал в «Вехах» фразу, которую за последующие почти сто лет зацитировали до лоска: «Мы должны благословлять эту власть, которая своими штыками и тюрьмами защищает нас от ярости народной». Я бы назвал сегодняшних кремлевских чревовещателей «детьми Гершензона». Они обращаются к нам примерно с тем же текстом: «Вы должны благословлять нашу власть, которая защищает вас от народа».
     Что же такого произошло за последние месяцы, что довело наших кремлевских идеологов до такого возбужденного состояния умов? Думаю, что в любом случае это не протестные выступления пенсионеров. Да, правительство просто органически неспособно проводить разумную социальную политику. Но гасить недовольство впрыскиванием денег при сегодняшнем состоянии бюджета оно, конечно, может. А на стенания либеральной интеллигенции власть давно уже перестала обращать внимание.
     Гораздо опаснее для власти другое. В последние месяцы наблюдается обвальное падение престижа Путина и путинской группировки, кризис надежды на Путина у истеблишмента, у чиновной бюрократии, у бизнеса, у политического класса в целом. И в силовых структурах, включая ФСБ, тоже далеко не все в восторге от хищной суперактивности питерских чекистов-капиталистов.
     Сакральность фигуры первого лица является важнейшим элементом существующей системы власти. Вся ее конструкция повисла на тоненькой ниточке путинского мифа. И что же мы видим? В операции с «Юганскнефтегазом» Путин лично, по справедливому определению его помощника по экономике, вел себя как наперсточник, крышуя неустановленных следствием «физических лиц, давно работающих в области энергетики», которые украли актив стоимостью 8 миллиардов долларов.
     На Украине Путин, напротив, вел себя как «лох», разыгрываемый кремлевскими наперсточными политтехнологами, которые обделывали на Украине свои маленькие гешефтики, выдавая их за геополитические государственные интересы России. Подобные упражнения неминуемо ведут к полному падению авторитета первого лица.
     Власть видит эти процессы и не скрывает, что она собирается делать. Ответ можно получить, расшифровывая те же самые чревовещания Павловского. Он все время говорит о каких-то ста петушиных словах, с которыми Путин «обратится к народу и сметет ими с доски все политические фигуры». Эти сто слов, конечно, уже записаны и лежат в аккуратной красной папочке. Так же, как в другой красной папочке задолго до Беслана лежали подготовленные законопроекты насчет назначения губернаторов и строго партийных выборов в Думу. Будут сказаны те слова, которые мы и так уже слышим: «осажденная крепость», «Запад за спиной террористов», «пятая колонна», «олигархи, ограбившие народ», «сионисты в окружении Ющенко» и т.д.
     Момент, когда это будет сделано, тоже можно более или менее точно предсказать. История путинского режима неразрывно связана с историей массового террора в России. Этот режим был зачат Борисом Березовским во времена похода Басаева в Дагестан и взрывов в Москве. Он вырастал на дрожжах и укреплял свою пресловутую вертикаль после «Норд-Оста» и Беслана. Думаю, что и сейчас, когда он оказался в очень сложном положении, для своего спасения он использует примерно те же инструменты. И небезуспешно.
     Лицемерные сто слов к народу бригадира чекистских олигархов, зовущего страну огромную на смертный бой с олигархами и их прислужниками, скорее всего будут достаточно сочувственно услышаны большинством народа, а некоей его активной частью с энтузиазмом восприняты как руководство к действию. Потому что мы живем в ситуации двойного отчуждения, двойной пропасти – не только полной дискредитации власти в глазах политического класса, но и полной дискредитации политического класса в глазах народа в результате реформ последних 15 лет. Собственно говоря, мы оказались в той же трагической ситуации, о которой говорил Гершензон около века назад. В этом смысле мы все «дети Гершензона». Последние сто лет русской истории мы прошли по кругу, вернувшись в ту же точку. Жаль, что кремлевские пифии не уточняют при этом, вокруг какой именно из двух шаек, вцепившихся друг другу в горло из-за «Юганскнефтегаза», всем необходимо срочно сплачиваться – сечинско-богданчиковской или медведевско-миллеровской.

И. Каримов, В. Путин и другие

20 мая 2005 года

     В Узбекистане войсками убито, по самым осторожным оценкам, несколько сот мирных жителей, среди них много женщин и детей. Расстрелом лично руководил специально выехавший в Андижан член Политбюро ЦК КПСС Ислам Каримов. Он уже политический труп. Это написано на его землистом лице, в его глазах, которыми он не может взглянуть в камеру. Может быть, это случится не сразу, но узбекская улица уже вынесла ему приговор. А этот приговор обжалованию не подлежит.
     В бред о сотнях боевиков организации «Хизб-ут-Тахрир» и афганских талибах, собравшихся на центральной площади Андижана, не поверит никто. Даже, судя по последним заявлениям официального Вашингтона, полезные буржуазные идиоты в США, которых Каримову до последнего времени удавалось запугивать жупелом исламского фундаментализма. Зато реальное количество религиозных экстремистов в Узбекистане после андижанской бойни бесспорно увеличится.
     Почему же в этот бред не только верят, но повторяют и транслируют его в самых одиозных формах г-н Путин и г-н Лавров? Почему Россия, к стыду своих граждан, «в трудную минуту поддерживает руководство дружественного Узбекистана»? Москва еще раз расписалась в собственной глупости, в неумении предвидеть ход событий хотя бы на шаг вперед.
     Лидеры андижанского народного бунта обратились к президенту В. Путину с просьбой о посредничестве. Режим, который так любит болтать о величии России, о ее цивилизаторской и гуманитарной миссии на постсоветском пространстве, о растущем авторитете державы, не услышал отчаянного призыва обреченных людей, став тем самым соучастником кровавой расправы. Москва еще раз расписалась в своей безнравственности и готовности немедленно предать всех, кто на нее еще почему-то надеется, как надеялись русские в Туркмении.
     Москва еще раз расписалась в своем параноидальном отношении к миру, где «нам объявлена война». Война, в которой исламистские террористы являются «всего лишь инструментом в руках более могущественных и более влиятельных традиционных врагов России, которые мечтают о ее распаде». На государственных каналах кремлевские «аналитики» с ученым видом рассуждали о мести Каримову со стороны американцев, которые-де «уговаривали недовольных режимом включиться в борьбу раньше срока в отместку за выход Узбекистана из ГУУАМ».
     Москва еще раз расписалась в паническом страхе перед любой угрозой смены режима в соседних странах. Тот страх, который охватил Николая I после европейской революции 1848 года, а Брежнева – после молодежных бунтов 1968 года, снова поселился в Кремле.
     И наконец, путинский режим вновь в который раз подтвердил свою неразрывную, кровную, социальную, ценностную связь с одиозными и обреченными режимами и лидерами. Всей своей душой низшего чина КГБ Путин всегда безошибочно и страстно на стороне дважды судимого уголовника Януковича, серийного убийцы Лукашенко, палача своего народа Каримова. Безоговорочная поддержка последнего – это и послание своему народу, предупреждение о готовности так же жестко расправиться с собственным населением, если это покажется необходимым для сохранения власти. Неслучайно штатный оракул Кремля обер-провокатор Г. Павловский уже неоднократно угрожал недовольным расстрелами.
     Все это означает одно – путинский режим обречен. Такой режим просто не может существовать в великой европейской стране в XXI веке.
     Раздайте патроны, поручик Павловский,
     Устинов и Сечин – надеть ордена!

Нелюбимая страна

24 мая 2005 года

     Владимиру Путину определенно не нравится та страна, в которой Борис Абрамович Березовский поставил его смотрящим, сам удрав в Лондон. С великим трудом тянет он лямку верного супруга нелюбимой жены. Многие, если не все политические новации и филологические изыски березовопомазанника говорят, что психологически он полностью там – в золотом веке СССР. Как В. Ленин не любил Россию за то, что она не Германия и в ней трудно строить социализм, так и В. Путин не любит Россию за то, что она уже не империя.
     Не пойдет он ни на какой третий срок. Если, конечно, свои не заставят. До конца второго вряд ли дотянет. Совсем плох стал гарант безопасности кремлевских сортиров. То у него ющенковские сионисты кровавые в глазах, то французику грозится что-то отрезать, да так, чтобы больше ничего не выросло; то эстонку вдруг, изгаляясь, передразнивает. Все чаще срываясь, все больше начинает походить на городского сумасшедшего Европы.
     Опостылело ему все, но опричники питерские, совсем ошалевшие от крышевания мебельных магазинов и распиливания нефтяных компаний, отпускать не хотят. Политтехнолог одесский, в Киеве, все расстреливать призывает и политическую доску перетряхивать. Пустое все это. Поздно.
     Крупнейшая геополитическая катастрофа века уже состоялась – дрезденская резидентура закрылась. А как сладко было, занимаясь там делами огромной государственной важности, ощущать себя заточенным универсальным солдатиком Великой Империи! Ну и что из того, что наградили только медалькой штази 3-й степени. Зато вечерами в уютной дрезденской квартирке так приятно было потягивать искусительное немецкое пиво, переживая не только сопричастность к сакральным тайным мировой геополитики, но и волнующую приобщенность к атрибутам скромного обаяния мировой буржуазии.
     Он был рожден неудачником – троечник из бедной пролетарской семьи, выросший в коммунальной квартире. Две истории любит рассказывать президент РФ своим коллегам и иностранным журналистам.
     Одна о крестике – ну это так, заученная для вербовки полезных буржуазных идиотов легенда. Вторая намного серьезней, там Фрейд с Юнгом отдыхают. Это история о загнанной маленьким Вовочкой в угол крысе, которая бросилась на него. С этой крысой, судя по частоте возвращения к теме, навсегда, видимо, сохранилась какая-то глубинная нелокальная квантово-механическая связь, оказавшая решающее влияние на мировоззрение будущего политика.
     Но до политики тогда было еще очень далеко. «Я был настоящей питерской шпаной», – сказал как-то В. Путин. (Вот в это охотно верится.) Но какая-то невидимая сила выбрала его из этого мутного слоя и, не обещая лондонских и сингапурских карьер (туда отбирались люди совсем другого социального происхождения), довела его сначала до юрфака ЛГУ, а потом и до дрезденской квартирки.
     И никакие чудом обрушившиеся на него через 15 лет дворцы, резиденции, виллы друга Сильвио, «Патек Филиппы», «Юганскнефтегазы», распиленные вместе с «хорошо ему известными физическими лицами, давно работающими в области энергетики», никогда не заменят ему того ощущения могущества, блеска, полноты бытия, служения высокой идее, которое он испытывал, вербуя дрезденских бомжей и наркоманов. У него была Великая Эпоха.
     Закрытие дрезденской резидентуры стало и личной трагедией чекистского Акакия Акакиевича. Злые люди отняли у него мягкую и теплую шинель покроя Феликса Дзержинского. А потом еще зачем-то усадили на трон в чужой, незнакомой и неустроенной (никакого Ordnung’a, никакой вертикали, никакого имперского величия) стране. Ему зябко и неуютно на колченогом троне. Ужасно хочется уйти, а у кого отпроситься, не знает.
     Связь с центром давно утеряна. Он пытался ее восстановить на другом уровне. Бил поклоны, ставил свечки, окружал себя номенклатурными попами. Но попы побаиваются его. Слишком узнаваем этот прищур холодных рыбьих глаз. Слишком хорошо все эти арамисы и аметисты помнят своих первых кураторов.
     Президент не любит Россию. И главное, не верит в нее. В последнее время все чаще он открыто и демонстративно изменяет ей с трупом Советского Союза. Может быть, она, убогая, и удвоит ВВП и даже когда-нибудь приблизится к уровню Португалии. Но у нее никогда уже не будет дрезденской резидентуры – этого Эдема путинской юности, несокрушимого форпоста Великой Империи. А любить отчизну странной лермонтовской любовью такие не умеют.
     Не получится у него ничего с этой страной. И не полюбит ее он никогда.

Дорога к рабству

17 июня 2005 года

     Наш замечательный соотечественник Петр Чаадаев еще почти 200 лет назад высказал мысль, что России, видимо, суждена историческая роль быть неким уроком для других народов, показывая, чего не надо делать ни в коем случае. Похоже, что эту роль мы с мазохистским рвением все эти 200 лет и продолжаем выполнять. Другой выдающийся мыслитель, австрийский экономист Фридрих фон Хайек, когда писал свою знаменитую «Дорогу к рабству», конечно, не мог и вообразить, что кроме описанных им двух дорог к рабству – фашизма и коммунизма – может существовать еще одна, по которой поведут под знаменами фон Хайека и с его именем на устах.
     В одном из рабочих кабинетов Владимира Владимировича Путина стоит бюстик фон Хайека. Это не только для вербовки иностранных инвесторов, которые иногда этот кабинет посещают. Владимир Владимирович себя достаточно искренне ощущает этаким либеральным реформатором. Ему об этом постоянно говорят многие его советники. Вообще в его экономическом мировоззрении причудливо, но органично сочетаются элементы чубайсизма и чекизма, что позволяет мне назвать его философию моделью ЧуЧе.
     В целом ЧуЧе реализует золотую мечту советской партийно-гебистской номенклатуры, которая и задумала перестройку в середине 1980-х годов. Чего она достигла в результате 20-летнего цикла? Полной концентрации политической власти, такой же, как и раньше, громадных личных состояний, которые тогда им были недоступны, и совершенно другого стиля жизни (кто в Куршевеле, кто на Сардинии). И самое главное – они избавились от какой-либо социальной ответственности. Теперь им уже не нужно повторять «цель нашей жизни – счастье простых людей». Их уже тогда тошнило от этого лицемерия. Теперь они будут говорить, что цель ихней жизни – это «продолжение рыночных реформ». И проводить эти «реформы» с абсолютной социальной беспощадностью.
     Путинский проект является воплощением давней мечты наших либеральных экономистов о российском Пиночете, который железной рукой поведет нас к либеральным реформам. Эта вера в Пиночета все время подогревалась примерами целого ряда стран, где этот проект был якобы успешно осуществлен: Чили, некоторые государства Восточной и Юго-Восточной Азии.
     Но дело в том, что во всех этих странах речь шла о решении авторитарными методами задачи перехода от аграрного общества к индустриальному. А эта задача была решена достаточно эффективно Иосифом Виссарионовичем Сталиным 60–70 лет назад. И тоже не самыми гуманными методами решалась эта задача в Европе в XVIII–XIX столетиях.
     Проблема, перед которой стоит Россия сегодня, – прорыв в постиндустриальное общество – этими методами в принципе не решается, что, кстати, показывает и опыт тех же азиатских «тигров» и «драконов», на который ссылаются наши либерал-авторитаристы. В Южной Корее, например, эта модель была исчерпана уже в конце 1990-х годов. (Кстати, многие руководители тамошних финансово-промышленных групп – чеболей, как и два бывших президента страны, провели длительные сроки в тюрьме.) Для задач постиндустриального этапа общественного развития эта модель никак не годится.
     А у нас есть еще и дополнительное и очень серьезное отягощающее обстоятельство: мы богаты сырьевыми и энергетическими ресурсами. Такая комбинация – авторитарная бюрократическая власть плюс ресурсное изобилие – абсолютно убийственна для развития, потому что она лишает бюрократию любой обратной связи с реальностью, разлагая и коррумпируя ее полностью. Что и происходит на наших глазах. Это классическая комбинация снотворного и слабительного. Снотворным у нас служат нефтяные цены – 50 долларов и более за баррель, а слабительным – вся эта питерская бригада оборотней-силовиков.
     Поэтому результат вполне естественен. Я только не понимаю, почему Андрей Николаевич Илларионов называет это венесуэльской болезнью. Это классическая российская традиция – вотчинное государство, воеводы на кормлении. Но если раньше суверен и его бюрократия были единственным источником собственности на землю и обрабатывающих ее людишек, то сейчас у нас на глазах интенсивно растет стремление суверена и его бюрократии стать абсолютным собственником критического ресурса XXI века – нефти и качающих ее людишек. А остальных людишек можно монетизировать под корень.
     Дорога, которой мы идем, – это третья дорога к рабству, а четвертой не бывать. Потому что либо эта система разрушит страну, либо все-таки мы найдем в себе мужество с этой дороги сойти, и тогда весь этот путинский период останется в нашей исторической памяти как некая последняя прививка против философии рабства.

Курс ост-вест

20 июля 2005 года

     Глубокая и страстная ненависть В. Путина к Западу выходит наружу каждый раз, когда он (а в последнее время это происходит все чаще и чаще), теряя самоконтроль, изливает на своей плебейской фене все, что действительно думает о всех этих друзьях джорджах, герхардах и прочих сильвио.
     В. Путин не одинок и не оригинален в своих чувствах. Он всего лишь самая выдающаяся посредственность нашего правящего класса – корпорации российских силовиков, лавочников, ставших долларовыми миллионерами и миллиардерами и остро ощущающих при этом свою неполноценность, вторичность и никчемность как субъектов мировой экономической и политической сцены.
     Деды их ждали со дня на день любушку – мировую революцию, отцы – победу в мирном соревновании с капитализмом, а они, теперешние, – крaхa доллара, бегства американцев из Ирака, развала Европейского союза, мирового господства Китая, чего угодно, что позволило бы им в своем распаленном воображении сладострастно втоптать в грязь этот вечно притягательный и вечно ненавидимый ими Запад. Не Запад как таковой заставляет кипеть их разум возмущенный, а низкий собственный статус в его иерархии, несмотря на все добытые непосильным трудом нефтегазовые активы.
     Сходные чувства двигали и саудовскими миллионерами и миллиардерами, готовившими и проводившими операцию 11 сентября. На такое идут не из сочувствия к обездоленным арабским массам, а по глубоко личным мотивам.
     Однако эмоции эмоциями, а корпорации и ее передовому вооруженному отряду – питерской бригаде – надо решать практическую задачу: остаться во Власти и продолжать распиливать страну и после 2008 года.
     Какую бы конкретную организационную форму ни приняла операция-2008 (третий срок, преемник, чрезвычайное положение и отмена выборов), ее идеологическое обеспечение уже определилось. В последние годы политтехнологи власти перед выборами всякий раз апеллировали к каким-то основным инстинктам: 96-й год – искусно нагнетаемый страх перед возвращением коммунистов; 99-й – страх перед терроризмом, мифологема «вставания с колен» и бессмертное «мочить в сортире»; 2003-й – олигархи определенной национальности, ограбившие народ. Каждая из этих мифологем была насквозь фальшива и представляла собой идеологический инструмент одноразового пользования. Так же, как и построенная под нее соответственно одноразовая партия власти. Поэтому и приходится каждый раз повышать ставки.
     Теперь нам угрожают уже не просто чеченские террористы и еврейские олигархи, а стоящий за их спиной Запад – США, мировая закулиса, стремящиеся лишить Россию суверенитета, расчленить ее и уничтожить. Фронт проходит через каждую улицу, каждый дом, каждый сортир. Страна – это осажденная крепость, и в ней орудует пятая колонна, в которую автоматически зачисляются все противники В. Путина и тем самым враги России.
     Все это прямые цитаты из путиных, сурковых, медведевых и всяких прочих гельмопавловских. Именно так и будут решать они проблему воспроизводства себя во Власти.
     «Не позволим лишить Россию суверенитета» на фене питерской бригады означает «не позволим оттащить нас от кормушки властесобственности».
     Но это все тексты для внутреннего употребления. Когда же путины-сурковы, утомившись от кремлевских забот, отрываются на встречу с «более опасными, более могущественными традиционными врагами России» где-нибудь на саммите «большой восьмерки» или делятся мыслями с читателями буржуазного журнала «Шпигель», звучат совсем другие речи.
     Безукоризненно владея ножом, вилкой и даже специальной вилочкой для устриц, гости из России мягко и терпеливо объясняют своим собеседникам, что им приходится править в отсталой стране, в которой никогда не было демократии в западном понимании этого слова.
     «Вы должны понять, господа, что определенное своеобразие, самобытность российской демократии, наши манипуляционные технологии совершенно необходимы. Иначе в этой несчастной стране к власти давно уже пришли бы ужасные зюгановы и рогозины. Мы, питерские прогрессоры, – единственная сила, которая может постепенно, в долгосрочной перспективе привести Россию в лоно западной цивилизации. Этим глупым совкам мы вынуждены говорить, что распад СССР был величайшей геополитической катастрофой века. Но на самом деле мы прекрасно помним наши собственные ощущения того времени. Поверьте, господа, мы вместе с вами испытали тогда огромное облегчение, как будто удалось сбросить со спины огромного паразита».
     Бессмертная финальная сцена «Фермы животных» повторяется вновь и вновь. А как же иначе? Питерской бригаде, так же, как до нее ельцинской семье, очень хочется грабить здесь, а тратить награбленное там. Отсюда и некоторая раздвоенность политического сознания, и, как следствие, глубинные психологические комплексы.
     Коллективному путину хочется когда-нибудь, завершив в конце концов свою нелегкую миссию прогрессора, пройтись, небрежно помахивая тросточкой по каннской набережной с коллективным лабрадором Кони, вежливо отвечая на поклоны знакомых и не опасаясь ареста. А встретив старого приятеля, небрежно бросить ему: «Ну что, брат Никита, опять не дали «Золотую ветвь» русофобы, козлы позорные? Не горюй, братан. Кто нас обидит, трех дней не проживет!».

Наши победасты

10 августа 2005 года

     Чекисты в окружении Путина вызывают у меня гораздо меньшую неприязнь, чем так называемые «либералы». Соглашаясь с полузабытым классиком, я бы сказал, что сурковы и павловские – это не мозг администрации президента (мозг там давно уже ампутирован), а совсем другая ее субстанция.
     Не чекисты, а «либеральные» советники и пиарщики развязали две кровавые политтехнологические чеченские бойни для повышения рейтингов своих клиентов и оба раза повторяли, что при этом возрождается российская армия, а каждый, кто думает иначе, предатель. Не чекисты, а зондеркоманда суперлиберальных мародеров из СПС осуществила зачистку НТВ.
     И не чекисты, а «либеральный мыслитель» Павловский публично озвучивал наиболее нелепые и гнусные обвинения по адресу Михаила Ходорковского, утверждая, что он «договаривался с Кондолизой Райс о продаже ядерного щита Родины».
     Те же самые «мыслители» и выродили убогую идейку «суверенной демократии», как будто еще 50 лет назад не было стран «народной демократии» и «социалистической демократии».
     Каждую избирательную кампанию кремлевские «интеллектуалы»-провокаторы строили на какой-нибудь большой лжи, апеллируя к фобиям как властителя, так и управляемых масс, спекулируя на них в своих собственных интересах.
     Когда опозорившихся на Украине политтехнологов должны были пинками под зад выкинуть из Кремля (и на этом, видимо, вполне резонно настаивали господа чекисты), остаться у кремлевского корыта «либералы» смогли только одним способом. Они хором стали кричать об осажденной крепости, пятой колонне, оранжевой чуме, планах Запада по расчленению России, запугивая до чертиков своего работодателя и одновременно выбивая себе новые многомиллионные контракты как его единственным спасителям.
     Ни армия, ни внутренние войска, ни многочисленные спецслужбы не могут, оказывается, спасти государя, когда измена гнездится в сердце отчизны, когда фронт проходит через каждую улицу, каждый дом, каждый сортир, а окружающая государя элита сплошь состоит из пораженцев.
     Пораженцев должны сменить победасты. Пока их только трое: Сурков, Павловский и примкнувший к ним карьерист и двурушник Якеменко. Но в мае они уже вывели на Ленинский проспект 60 тысяч юных победастиков, а завтра (при соответствующем финансировании, разумеется) обещают вывести миллионы.
     Что-то подобное, припоминаю, ушлые политтехнологи начала прошлого столетия предлагали государю-мученику Николаю Александровичу. Только тогда победасты называли себя черносотенцами. В последующих инкарнациях их звали по-разному: гитлерюгенд, хунвэйбины, стражи исламской революции.
     Из практики подготовки последних заимствована технология промывания мозгов в новых общественно-политических медресе. В роли верховных аятолл-победастов выступают сами Сурков и Павловский. В своих лекциях-проповедях они внушают юным провинциальным победастикам ненависть к безбожному и порочному Западу, безграничную любовь к нашему православному государю, готовность физически сокрушать всех его врагов и в награду радостно обрести в раю 72 девственницы.
     Заказчику все это настолько понравилось, что он лично принял в Завидове депутацию наиболее отличившихся стражей суверенной революции. Вместо обещанных девственниц федеральным комиссарам предложили одного Путина. Не знаю уж, насколько равноценной показалась им эта замена.
     Я спросил у одного из «либеральных имамов» второго плана, неплохо заработавшего за летний сезон в кремлевском медресе, зачем они сознательно обманывают несчастного человека, запугивая его заговорами, в существование которых сами не верят. Ответ был довольно любопытен. «Мы вынуждены говорить на том языке, который Он понимает и хочет услышать. Иначе нас давно бы выкинули из Кремля». Имам задумался на секунду, важно надулся и значительно добавил: «А мы должны там оставаться, чтобы даже в этих тяжелейших условиях продолжать дело либеральных реформ и смягчать возможные крайности режима, которые стали бы неизбежными без нас».
     Несчастна страна, в которой отцом нации работает Путин, мозгом нации – Павловский на пару с Сурковым, а совестью нации – Хинштейн.

Россия сосредоточилась

15 августа 2005 года

     Итак, Кремль окончательно определился с идеологическим обеспечением «операции-2008» – «суверенная демократия», воинствующий антиамериканизм, философия осажденной крепости, призывы к физической расправе с «врагами Путина», а следовательно, и «врагами народа – наймитами западных спецслужб».
     Весь этот нехитрый и до боли знакомый инструментарий заточен под выполнение одной простенькой задачки – позволить питерской бригаде, сменившей у кормила власти ельцинскую семью, остаться на кормление еще на неопределенное время. То, что Россия при этом будет превращаться на мировой арене в городского сумасшедшего, нисколько не волнует ни грабящих страну православных патриотов, ни обслуживающих их на все готовых гельмопавловских «либералов».
     «Нас с Советским Союзом 201 миллион», – любил повторять в свое время один такой городской сумасшедший Европы, Энвер Ходжа. Потом он, правда, стал говорить: «Нас с Китайской Народной Республикой 901 миллион».
     «Мы с Индией и Китаем представляем собой большинство человечества», – радостно восклицали кремлевские комментаторы после заурядной протокольной съемки Сергея Лаврова с китайскими и индийскими коллегами где-то на Дальнем Востоке.
     Между тем не в игрушечном примаковском, а в действительно серьезном геополитическом треугольнике США–Индия–Китай происходят очень интересные процессы. Итоги июльского визита премьер-министра Манмохана Сингха в Вашингтон некоторые американские комментаторы назвали тектоническим сдвигом во внешней политике Соединенных Штатов. Может быть, это слишком сильная формулировка. Но я бы определенно сравнил это событие с драматическими визитами Генри Киссинджера, а затем и Ричарда Никсона в Пекин в начале 70-х годов прошлого столетия. Тогда ключевым для мировой политики был треугольник США–СССР–Китай – и США, видевшие в Советском Союзе основного соперника, пошли на резкое сближение с коммунистическим КНР.
     Сегодня своим главным геополитическим соперником США видят Китай, и их неожиданные шаги навстречу Индии в таких чувствительных сферах, как атомная энергетика и поставки оружия, как и 35 лет назад, нацелены на уравновешивание мощи своего главного конкурента. Тогда геополитические реалии заставили Киссинджера и Никсона отбросить свои идеологические догмы ради сотрудничества с противостоявшим Советскому Союзу Китаем. Сегодня Кондолизе Райс и Джорджу Бушу пришлось переступить через догмы философии нераспространения, требовавшие считать Индию «ядерным изгоем».
     Вашингтонские соглашения о сотрудничестве США и Индии в области ядерной энергетики – это по существу признание статуса Индии как полноценной ядерной державы.
     Руководство СССР в начале 70-х годов, конечно, было чрезвычайно раздражено и обеспокоено американо-китайским сближением. Но надо отдать должное советской дипломатии – она не впала в истерику и не стала кричать об осажденной крепости. Напротив, Москва сама вступила в серьезный стратегический диалог с США, что привело к подписанию в 1972 году исторических документов – Договора по ПРО и Соглашения об ограничении стратегических наступательных вооружений, – исключивших в принципе переход конфронтации между СССР и США в стадию военного конфликта.
     Интересно, что через 35 лет очень похожей оказалась и реакция китайского руководства на индийско-американское сближение. Китайская «Правда» – «Жэньминь жибао» – опубликовала на первой полосе статью «Четыре стратегические возможности отношений между Китаем и США», в которой выражалась готовность достигнуть стратегической договоренности с США по широкому кругу вопросов. Договоренности, которой, как подчеркивала газета, «не смогли бы помешать никакие внешние силы».
     Сигнал был услышан в Вашингтоне. Уже 2 августа заместитель госсекретаря США Роберт Зеллик встречался в Пекине с китайским премьер-министром Вэнь Цзябао в преддверии открывавшегося на следующий день «стратегического диалога США и КНР».
     Три супердержавы XXI века, выясняя позиции друг друга, набрасывают контуры будущей глобальной геополитической структуры. А где в этой Большой Игре Россия, все еще вынашивающая свою навязчивую провинциальную идейку священного антиамериканского союза России, Индии и Китая?
     «Россия сосредоточивается», – сказал когда-то министр иностранных дел Российской империи князь Горчаков. «Российская элита сосредоточилась, – мог бы ответить птенец другого Царского Села Сергей Лавров, – ...на распиливании нефтегазовых активов».

Незаданный вопрос

9 сентября 2005 года

     Есть вопросы, которые нации из чувства самосохранения избегают задавать себе именно потому, что подсознательно знают ответ. Например, кто убил президента Джона Кеннеди или кто взорвал дома в Москве и Волгодонске. Ясно артикулированный ответ мог бы стать разрушительным для государства, и поэтому мы никогда его не услышим. И это правильно.
     Вопрос, который я собираюсь проанализировать сегодня, достаточно тяжелый. Настолько тяжелый, что он ни разу не был прямо сформулирован на прошлой неделе, когда все говорили о Беслане, даже на встрече бесланских матерей с Владимиром Путиным. Он растворялся в массе других вопросов – о числе заложников и террористов, об огнеметах и танках, об обстоятельствах первого взрыва, неразберихе в штабе и т.д.
     Вопрос следующий: почему не был доведен до конца сценарий приглашения Аслана Масхадова (Ахмеда Закаева) с требованием (просьбой) добиться освобождения заложников, а был реализован сценарий штурма?
     Вопрос очень тяжелый, повторяю, но он не принадлежит к категории запретных. В отличие от тех случаев, о которых говорилось выше, он не о предполагаемом злодеянии власти или каких-то ее автономных структур. Он всего лишь о ментальности власти или, скорее, о ментальности общества. Всего лишь.
     Вопрос этот впервые возник в момент трагедии «Норд-Оста». Напомню – и это принципиально важно: ни в «Норд-Осте», ни в Беслане приглашение Масхадова или его представителей не было требованием террористов – оно было инициативой власти.
     Требования террористов в обоих случаях были глобально-неопределенны и потому заведомо невыполнимы. Власть вновь оказалась перед мучительной дилеммой: что важнее – спасение заложников или уничтожение террористов.
     Идея пригласить Масхадова и дать ему – военному противнику, врагу – шанс спасти наших заложников означала экзистенциальный прорыв из замкнутого круга, обрекавшего на смерть сотни людей, и переводила проблему в совершенно другое измерение.
     Во времена «Норд-Оста» она вообще не влекла за собой никаких репутационных потерь для власти. На тот момент существовала официальная переговорная структура «Виктор Казанцев – Ахмед Закаев», в рамках которой мог быть решен вопрос о приезде Масхадова. Казанцев и Закаев неоднократно встречались, в том числе и в Москве.
     Идея самым серьезным образом обсуждалась параллельно с другими вариантами действий на самом высоком уровне несколько часов. С ее возможной реализацией был связан и намеченный на утро приезд в Москву Виктора Казанцева. Ночью, однако, возобладал другой подход. Видимо, силовикам удалось убедить Путина, что их газовая атака не приведет к гибели заложников. А если бы заложников спас Масхадов, это, конечно, привело бы к его дальнейшей легитимизации, что одинаково не устраивало ни силовиков, ни связавшего себя знаменитым «мочить в сортире» и ставшего в значительной степени заложником своей риторики президента.
     Ситуация в Беслане повторилась. Ахмед Закаев, до «Норд-Оста» легитимный партнер по переговорам, был к тому времени уже объявлен преступником, выдачи которого Москва добивалась. Но именно к нему власть обратилась с той же просьбой – помочь освободить заложников.
     В 12.00 3 сентября Закаев позвонил в штаб по освобождению заложников и подтвердил готовность Аслана Масхадова прибыть в Беслан при предоставлении ему гарантий безопасности. Детали договорились согласовать в 14.00. В 13.05 произошло то, что произошло.
     Я убежден, что в бесланском кризисе Владимир Путин был гораздо ближе к варианту с использованием Масхадова. Он обсуждался в течение несколько дней. Вечером 2 сентября Путин публично, на камеру, сделал удивительное для него, всеми почему-то сегодня забытое заявление, в котором очень твердо подчеркнул, что безусловным приоритетом в разрешении бесланского кризиса является спасение жизни детей. Ничем иным кроме как подготовкой общественного мнения к единственному спасительному шагу оно быть не могло.
     Меня часто упрекают в демонизации Путина. Это не так. Будучи его политическим противником, я никогда не отрицал его достоинств, патриотизма, например. Вот что я писал в сентябре 2001 года в «Новой газете»:
     «В. Путин знает правду о своем восхождении, и о том, кто его привел к власти, и о том, какую роль в операции «Наследник» играла чеченская война, поход Басаева в Дагестан, взрывы в Москве, «учения» в Рязани. Если чего-то не знал, то уже догадывается.
     Для офицера и патриота России, каковым он безусловно является, эта правда мучительна и невыносима. Он гонит ее, накладывает на нее табу, вытесняет в подсознание.
     И по всем законам психоанализа она вырывается оттуда в его взрывных неадекватных реакциях всякий раз, когда речь заходит о Чечне.
     Это личная человеческая драма Владимира Владимировича Путина. И эта трагедия страны, которую он возглавляет».
     Когда он уверял зарубежных корреспондентов, что ни один из заложников «Норд-Оста» не пострадал от применения газа, он не обманывал их. Он пытался обмануть самого себя. Тогда он тоже если чего-то и не знал, то уже догадывался, что его обманули. Он не хотел повторения того же исхода в Беслане.
     Отдать приказ о штурме было невозможно. И он не отдал его. Без его санкции никто бы не отважился звонить Закаеву. Но его подчиненные нашли спасительный для себя и, как им казалось, для него вариант.
     Необъявленный штурм, случайный штурм, вынужденный штурм. И никаких Масхадовых. И никаких заложников. Слишком многих это устраивало. В том числе и негодяя, организовавшего Беслан, – Шамиля Басаева. Тому совершенно не нужен был спасший заложников и тем самым легимитизировавший себя в значительной степени и в Чечне, и в России Аслан Масхадов. Ему нужен был осетино-ингушский конфликт, который окончательно взорвал бы Кавказ. Террористы приглашали к себе, как известно, совсем других людей.
     Через несколько дней после трагедии одновременно появились статьи двух, на мой взгляд, самых ярких и талантливых российских публицистов – Александра Проханова и Леонида Радзиховского. Они принадлежат к противоположным краям политического спектра и на моей памяти никогда и ни в чем друг с другом не соглашались. Но те две статьи, казалось, были написаны одной рукой в состоянии торжества, эйфории, в ликующем, несущем облегчение государственническом оргазме.
     Свершилось! Чудом Российской Государственности удалось избежать Катастрофы. Масхадову не позволили спасти детей и тем самым унизить Государство. Твердыни Третьего Рима устояли.
     Это говорили и писали совершенно искренне, по указке своего сердца талантливейшие политические поэты нашей эпохи, а за ними и сонмы соколовых, леонтьевых, павловских. Это была консолидированная позиция большинства российского политического класса, да, наверное, и большинства населения. Она дает представление о том, какое огромное сопротивление и в своем окружении, и в самом себе приходилось преодолевать сыну своего класса и своего народа Владимиру Путину в его робкой и непоследовательной попытке прорыва к элементарной человечности. Он вовсе не злодей. Он всего лишь слабый человек в трагических обстоятельствах. Судьба дважды давала ему шанс подняться ради спасения людей над массовым государственническим бредом и проявить величие духа и силу характера.
     И пожертвовать ведь надо было не «территориальной целостностью», не «величием России», не «геополитическими интересами на Кавказе». А так, всего лишь пшиком чиновных амбиций – вернуть в политическое поле бывшего советского артиллерийского офицера Аслана Масхадова. А чем он был хуже потомственного бандита Рамзана Кадырова? По-моему, как потенциальный партнер Москвы и проводник ее интересов на Кавказе он мог быть намного лучше. Это, впрочем, дело вкуса. Но разве стоили эти вкусовые различия жизней сотен детей?
     Владимир Путин был взвешен и найден очень легким.
     А вот Виктора Степановича Черномырдина не зря называли тяжеловесом. Он спас сотни жизней в Буденновске. Сколько грязи было вылито на него снова в последние дни. Как же! Он упустил Басаева, который потом загубил столько жизней. Но обязанностью премьер-министра России было спасение российских граждан. И он с ней в меру своих возможностей справился, за что ему на самом главном Суде многое простится. А уничтожение бандита Басаева было задачей совсем других людей. И у них, между прочим, было уже десять лет на ее выполнение.
     Вот Масхадова убили вскоре после Беслана, чтобы закрыть его проблему, а Басаева судьба бережет. У невероятного чеченца, кажется, столько жизней, сколько служб он сослужил Москве. Он и Сухум брал, и в Дагестан по открытому для него коридору ходил, и после каждого его теракта административная вертикаль укреплялась, а теперь Кремль его еще и лидером российской оппозиции назначил.
     И последнее. О русском народе, к которому я имею честь и несчастье принадлежать. Реакция русских на «Норд-Ост» и осетин на Беслан была показательно различной. Россия забыла про «Норд-Ост» и давно уже не задает власти никаких вопросов. Осетия не забудет никогда и никогда не перестанет задавать российской власти вопросы. Даже назначенный Путиным президент Северной Осетии задает очень непростые вопросы и говорит, что «уже не сможет быть таким, как до Беслана».
     В России нет гражданского общества – и отдельный человек остается совершенно беззащитным, прежде всего ментально, перед фаллической вертикалью власти. Он знает, что он никто и звать его никак. На Кавказе, как и вообще на Востоке, также нет гражданского общества в западном понимании этого института – но его функции выполняют традиционные клановые структуры. Человек ощущает себя звеном во временной цепи поколений и пространственной сети сородичей. Массовая трагическая гибель людей затрагивает все общество.
     Мы же, русские, похоже, навсегда провалились в какую-то культурологическую черную дыру между Западом и Востоком. Нет более атомизированного социума, чем русский. Мы пыль на ветру. И Путин наш президент.

Thank you Mr. President!

27 сентября 2005 года

     Видеорефреном недавней совместной пресс-конференции Джорджа Буша и Владимира Путина был склонившийся в почтительной позе президент США, непрерывно повторявший: «Благодарю Вас, господин президент». Благодарю Вас за то, что Вы являетесь нашим верным союзником в борьбе с международным терроризмом. Благодарю Вас за то, что наши страны вместе движутся по пути демократии и верховенства закона.
     Путин величественно, насколько ему позволяла его конституция, и снисходительно принимал становившиеся почти назойливыми благодарности лидера единственной в мире сверхдержавы, отпуская время от времени формально вежливые, но оттого еще более едкие шпильки по адресу его внешней политики. Мы никогда прежде не видели таких Путина и Буша. Таких лидеров России (СССР) и США вообще давно уже никто не видел, разве что в Ялте в 1945 году.
     В памяти у меня всплыл стишок, который как раз 60 лет назад я выучил в детском садике:
     «Спасибо Вам,
     что в дни великих бедствий
     О всех о нас Вы думали в Кремле,
     За то, что Вы повсюду с нами вместе,
     За то, что Вы живете на земле».
     Буш не случайно выбрал в общении с Путиным стилистику советского поэта Исаковского. Товарищ Путин действительно в дни великих бедствий всегда думает об американцах. И когда после Беслана объявил городу и миру, что «исламские террористы всего лишь инструмент в руках более могущественных, более опасных традиционных врагов России, которые все еще рассматривают ядерную Россию как угрозу и хотят ослабить и расчленить ее». И когда, как надежный партнер США по антитеррористической коалиции, старается вытеснить американские базы из Узбекистана и Киргизии. И когда требует обозначить дату ухода войск коалиции из Ирака (как же ему не терпится, чтобы вся эта сволочь, которую оттягивают на себя в Ираке американцы, скорее оказалась на Кавказе и в Средней Азии). И когда обеспечивает политическую крышу рвущемуся к ядерному оружию Ирану.
     О них, родимых, думал он в первую очередь и тогда, когда затевал масштабные, с участием стратегической авиации, российско-китайские маневры по высадке морского десанта. (Угадайте с трех раз – куда в обозримом будущем собираются высаживаться китайцы?)
     Напряженно думают в Кремле и о продвижении к сияющим высотам демократии и правового государства. Особенно сейчас, когда питерская бригада столкнулась с проблемой продолжения себя во властесобственности на неограниченное время вопреки действующей Конституции. Для решения этой судьбоносной задачи администрацией президента мобилизуются все средства – и настойчивые требования номенклатурных трудящихся изменить Конституцию, и создание получивших недавно первое боевое крещение штурмовых отрядов для физической расправы с несогласными с проектом «Путин навсегда».
     Американцы не настолько глупы и наивны, чтобы всего этого не видеть и не понимать. Так что же заставляет их, вспоминая знаменитую формулу Черчилля, «вставать, вытягивая руки по швам» в присутствии Путина? Всем понятно, что стояло за Сталиным в феврале 1945 года. А что стоит за Путиным в сентябре 2005-го? В Москве полагают, что очень многое.
     Высокий мидовский чиновник рассказывал мне за несколько дней до саммита, что Путин едет в США как триумфатор. Впервые он будет чувствовать себя с Бушем на равных, если не больше чем на равных. Особенно вдохновил московских геополитиков ураган «Катрина». Америка перенапряглась, истощила свои ресурсы и терпит неудачи на всех фронтах, в том числе и у себя дома, – с нескрываемым торжеством и злорадством говорили они в частных беседах и вещали с телевизионных каналов.
     Между тем Россия встает с колен. Наши военные маневры с Китаем, контракт о газопроводе с Германией, запуски стратегических ракет, многообещающие сделки с Ираном, правительственный кризис на Украине – все это мощные удары по трещащей по всем швам концепции однополюсного мира.
     И янки все это проглотят как миленькие. Потому что они знают, что если мы по-настоящему отвяжемся, то начнем такое военно-техническое сотрудничество по всем азимутам, что им мало не покажется. Поэтому будут еще благодарить нас за то, что мы пока не слишком им гадим, да еще выплачивать нам миллиарды долларов на «безопасность нашего ядерного комплекса».
     «Да, конечно, – говорил мне через несколько дней уже не в Москве, а в Вашингтоне, уже не до, а после саммита, уже не российский, а американский эксперт, – никакой он нам к чертям собачьим не союзник. Но мы не можем позволить себе сегодня конфронтацию с ним. Любой другой на его месте может оказаться еще хуже. Этот по крайней мере ценит приглашения в Кэмп-Дэвид и на ранчо. И у нас осталось не так уж много друзей в мире, чтобы открыто заявить, что и мистер Путин не относится к их числу.
     И потом, не забывайте, что когда-то наш президент заглянул глубоко ему в душу. Эта история про крестик действительно была очень трогательна».
     Похоже, г-н Путин нашел философский камень – универсальный инструмент решения или скорее ухода от всех своих проблем (внутренних и внешних): да, возможно, я несовершенен, но другой будет намного хуже.
     Когда бесланские матери задали ему совсем уж неприятный, загонявший его в угол вопрос, он тихо проговорил: «Вот я отработаю оставшиеся три года и уйду. Тогда посмотрите, что будет...» После этого, как вспоминала одна из участниц встречи, наступила тягостная пауза – в воздухе повисла какая-то безысходность...
     Конечно, никакая это не стратегия – ни в стране, ни во внешнем мире. Но его и не учили никогда стратегии. Его учили немецкому языку, вербовке и активным мероприятиям. И все эти предметы он старательно усвоил.
     Спасибо Вам, родной товарищ Путин,
     За то, что Вы живете на земле.

Ошибка инженера Ходорковского

21 октября 2005 года

     Патологическая мелочная злоба власти, проступающая в каждом ее деянии в отношении Михаила Ходорковского, не может быть порождением холодной бездушной бюрократической машины.
     Страсть не может быть безличной. У нее должен быть пассионарный носитель. И вы знаете этого носителя, и мы наблюдаем его незатухающую страсть.
     Даже телевизионный державный карлик, обычно готовый порвать пасть и забрызгать бешеной слюной любого хоть в чем-то несогласного с обожаемым государем, недоуменно разводит ручками.
     Столь неадекватная ненависть не может быть реакцией на банальную неуплату налогов и даже на злодейское убийство нескольких конкурентов. Тут нужно какое-то чудовищное преступление, совершенное либо лично против богопомазанника, либо против Отечества. И такие версии предлагались кремлевскими служками – пришел на встречу без галстука, готовил государственный переворот, продавал Кондолизе Райс ракетно-ядерный щит Родины. Однако обилие леденящих душу объяснений скрывало, как всегда в таких случаях, одну подлинную причину неравнодушного отношения президента к олигарху.
     Очевидной она стала лишь совсем недавно, через два с половиной года после рокового события. Да, все произошло на той самой встрече, куда Ходорковский пришел без галстука. Но эту дерзость ему бы с трудом, но все-таки простили, так же, как и продажу ракетно-ядерного щита. Хуже было другое.
     «Господин президент, – сказал Ходорковский, – ваши чиновники – взяточники и воры». И привел чисто конкретный пример, как некий господин Богданчиков (государственный чиновник) купил от имени государства у некоего господина Вавилова (бывшего государственного чиновника) принадлежавшую последнему нефтяную компанию за 600 миллионов долларов. Все присутствующие в зале, включая, разумеется, председательствующего, прекрасно понимали, что господа Богданчиков и Вавилов эти несчастные 600 миллионов распилили.
     Тем не менее реакция президента была чрезвычайно эмоциональной, даже яростной, и все, что произошло и еще долго будет происходить с Михаилом Борисовичем, – это долгое мстительное эхо того высочайшего гнева. Но до последнего времени именно эта длинная месть и казалась неадекватной. Ну кто такие, в конце концов, мелкие жулики Вавилов и Богданчиков, чтобы за них так обиделся президент?
     Сделка «Путин-Абрамович» все поставила на свое место. Она стала классическим римейком операции «Вавилов-Богданчиков» с заменой 600 миллионов на 13 миллиардов долларов. Сам того не подозревая, Ходорковский ударил в самое больное место, раскрыл самую сокровенную тайну режима. Питерская бригада, видимо, уже несколько лет назад разработала схему обналичивания активов «правильных» олигархов и личного фантастического обогащения. Афера с «Северным сиянием» стала первой пробой пера.
     И не за шестерку Богданчикова, а за себя и за свои с Ромой кровные 13 миллиардов добивает ногами подполковник Путин заключенного Ходорковского.
     Инженер Ходорковский дорого заплатил за свою ошибку. Подполковник Путин заплатит за свою еще дороже – любовию народной. Добрый наш, доверчивый русский народ, полюбивший приблатненного подполковника и за то, как он превратил весь Кавказ в грандиозный сортир, в котором он мочит террористов, и за его беспощадную борьбу с ограбившими Россию иудейскими олигархами, не поймет сделку своего любимца с Абрамовичем. В глазах своих прежних почитателей он станет (справедливо или нет – это уже другой вопрос) таким же вором, как и сам Абрамович. А назначенный им наследник – воренком.

Как Россия проиграла кавказcкую войну

28 октября 2005 года

     Мы так часто повторяли, что боремся на Кавказе с международным терроризмом, что это стало самосбывающимся прогнозом. Международный терроризм заказывали – и он пришел. Действительно, за последние годы характер поведения и мировоззрение уже не чеченских, а северокавказских боевиков и сочувствующей им значительной части населения, особенно молодежи, стремительно меняются. На смену полевым чеченским командирам, преследовавшим чисто сепаратистские цели, пришли люди, идеологически воспринимающие себя частью мирового исламского джихада.
     И дело не в том, что они получают с Ближнего Востока финансовую и кадровую помощь. Она и так была не столь значительна, а война в Ираке практически полностью оттянула на себя эти ресурсы. Гораздо важнее и гораздо опаснее эволюция самовосприятия сражающихся против нас боевиков, тех целей, которые они перед собой ставят. Неслучайно, что эти банды по своему составу становятся все более интернациональными, и в первую очередь за счет представителей различных северокавказских этносов.
     Исламским «интернационалистам», в том числе и чеченским, безразличны статус Чечни, да и вообще судьба ее народа. Они рассматривают ее как плацдарм для всемирной исламской революции, для джихада против России.
     Социально-политическая обстановка на Северном Кавказе сегодня – это классический питательный бульон для вирусов исламистской революции: бедность, тотальная коррупция светских властей, демографический взрыв, массовая безработица среди молодежи. Своим упорным отказом вести переговоры с сепаратистами в Чечне, не разделявшими идеологию джихада, бесчинствами федеральных структур против мирного населения, и не только в Чечне, мы подожгли запал этой революции. Шаг за шагом мы методично создаем уже на всем Северном Кавказе фронт исламского джихада, направленного против России. Так, несколько лет федеральные власти игнорировали все жалобы жителей Ингушетии о массовых похищениях людей, осуществлявшихся местным руководством ФСБ, пока, наконец, не грянули события в Назрани. Но и после них не было сделано никаких выводов. Та же история повторяется и в Кабардино-Балкарской Республике.
     Исламский джихад – это горизонтальная сетевая структура, объединенная общей очень заразительной и убедительной для миллионов идеологией, локальные ячейки которой достаточно автономны и, как раковые клетки, могут распространяться, поражая все новые участки. Своей собственной политикой мы создаем базу исламистского джихада на Северном Кавказе, толкая в его лагерь все большее количество рекрутов.
     Все это очевидные вещи, о которых я писал и говорил в течение последних пяти–шести лет. Неожиданным следствием «виктории» в Нальчике стало внезапное просветление мозгов власти и обслуживающих ее пропагандистов относительно характера войны, идущей на Кавказе.
     Наш самый главный силовик со своим фирменным оскалом вечно счастливого идиота объехал все европейские столицы, рассказывая, каким могучим щитом, защищающим европейскую цивилизацию от международного исламского террора, он является.
     После Нальчика он снова по привычке хотел соврать, но, выгораживая свое ведомство, неожиданно с той же счастливой улыбкой, возможно первый раз в жизни, выболтал правду: «Мужики с бородами вынули «калашниковы», сели на «Жигули», постреляли ментов и по домам разъехались».
     Вот так, оказывается. И куда-то сразу исчезли все арабы и «негры», о которых нам 6 лет вещал генерал Шабалкин. Кстати, исчез и сам Шабалкин, распухший настолько, что уже перестал влезать в телевизор.
     А что касается социальных корней исламского радикализма на Кавказе, то маленький телевизионный гигант большого политического секса буквально цитировал меня, приписывая, однако, мои давнишние оценки некоему чиновнику Козаку.
     В первый раз в оценке событий на Кавказе я оказался солидарен с этими господами и не согласен с директором Музея Сахарова Юрием Самодуровым, который, описав ситуацию в тех же мрачных тонах, предложил в качестве выхода переговоры с «лидерами сепаратистов».
     Уважаемый Юрий, Вы опоздали со своей рекомендацией ровно на 7 месяцев. Ритуальное убийство Аслана Масхадова стало контрольным выстрелом в так раздражавшую власть идею переговоров с сепаратистами о статусе Чечни. После Масхадова подполковнику никто не пишет. Многовековая война Чечни за независимость от России закончена. Забудьте. В ней победил разгуливающий по Кремлю в подштанниках Рамзан Кадыров. На Кавказе сегодня идет совсем другая война. Там нет людей, сражающихся за отделение от России. Но все больше становится тех, кто сражается за светлые идеалы всемирной исламской революции.
     Когда 6 лет назад в процессе осуществления операции «Наследник» группой кремлевских мерзавцев был дан проход Басаеву в Дагестан, подавляющее большинство дагестанцев с оружием в руках выступили против этой первой пробы пера исламистов на российской земле.
     Сравните ситуацию в Дагестане и на Кавказе в целом с сегодняшней и почувствуйте разницу. По меткому выражению г-на Суркова, «там распространяется подземный пожар, и мы не знаем, что с этим делать». Потеря Кавказа – вот в чем заключается главный итог и операции «Наследник», и всего путинского правления.
     Путин – приговор России, который она вынесла себе сама, очарованная духоподъемным призывом «мочить в сортире». И обжалованию он не подлежит.

Подайте на пару боеголовок

14 ноября 2005 года

     Противоракетной системы обороны, способной защитить территорию Соединенных Штатов Америки от удара российских ракет, нет и никогда не будет. Как, впрочем, никогда не будет и этого удара. Это хорошо известно каждому американскому и российскому специалисту.
     Тем не менее после каждого рутинного испытания межконтинентальной ракеты в России наш верховный главнокомандующий выступает с торжественным заявлением о «новой чудо-боеголовке, способной преодолевать любую противоракетную оборону», то есть буквально ломится со своей боеголовкой в открытую американскую дверь.
     Да, Россия и США могут уничтожить друг друга. Это медицинский факт, такой же, как и то, что Англия и Франция могут стереть с лица земли Париж и Лондон. Но почему-то премьер-министр Англии и президент Франции не напоминают об этом друг другу каждый божий день.
     У нас же мысль о том, что США стремятся лишить Россию ее ракетно-ядерного потенциала, стала составной частью параноидального общественного внешнеполитического сознания. От ее бесконечного повторения в нее, видимо, поверили уже и те, кто сознательно внедрял ее в пропагандистских целях.
     Напомним еще раз всем, еще сохранившим способность логически мыслить, что США не могут стремиться к лишению России потенциала сдерживания. Во-первых, потому что это технически невозможно. Во-вторых, потому что это противоречит интересам национальной безопасности США. (См. подробнее: А. Пионтковский, В. Цигичко. Вызовы национальной безопасности России на пороге XXI века. «Военная мысль», 2000, № 1, 6.)
     Парадоксально, но американцы сами способствуют укреплению в сознании российского обывателя параноидального комплекса ядерной кастрации – посредством утратившей смысл программы финансовой помощи России в обеспечении безопасности объектов ядерного комплекса (складов хранения радиоактивных материалов, маршрутов их транспортировки и т.д.). Программа эта (Cooperative Threat Reduction) была целесообразна в середине 90-х годов, когда Россия находилась в состоянии перманентного финансового кризиса, Министерство обороны недофинансировалось и действительно была серьезная угроза хищения ядерных материалов террористами любого сорта – от северокавказских до арабских.
     Но сегодня, когда лучшие финансовые умы страны ищут, на что бы потратить десятки миллиардов долларов стабилизационного фонда, ситуация с «сотрудничеством в области ядерной безопасности» становится кафкианским абсурдом для обеих стран.
     Президент России время от времени, приняв горделивую позу, сообщает братьям и сестрам, друзьям своим, какую новую уникальную ракету, способную раз и навсегда уничтожить Америку, создали наши замечательные ученые и конструкторы. (Видимо, затратив на это очень большие средства.) А затем стыдливо протягивает тем же американцам ручонку за очередной подачкой на содержание pоссийского ракетно-ядерного комплекса.
     Не менее нелепо выглядит и поведение американцев. Какие цели они ставят, выделяя значительные финансовые средства России (в случае реализации решений канадского саммита «большой восьмерки» речь пойдет о 10 млрд долларов)?
     Чтобы террористы не похитили компоненты ядерного оружия с российских объектов? Так Россия не меньше, чем США, в этом заинтересована и имеет сегодня, слава богу, все финансовые и интеллектуальные возможности не допустить этого без всякой американской помощи, если уж ее ученые клепают такие замечательные ракеты.
     Предотвратить санкционированную передачу каких-нибудь двойных технологий каким-нибудь «борцам с однополярным миром»? Так Москва всегда это сделает, если захочет, независимо от того, получает она от американцев деньги или нет.
     Ситуация обостряется систематическим воровством выделяемых средств высшими российскими чиновниками. Томящийся в швейцарских застенках узник готов с восторгом и благоговением отдаться в руки родной российской прокуратуры и тонко намекает при этом, что в случае чего не выдержит пыток и выдаст американцам ядерные секреты Родины. Но последние такие секреты были переданы Советскому Союзу несчастными супругами Розенберг, за что их казнили на электрическом стуле более полувека назад. Выдать Адамов может только счета своих высокопоставленных подельников.
     Робкие попытки американцев проверить, на что же российские адамовы потратили денежки их налогоплательщиков, вызвали волну всенародного патриотического гнева – мол, этак завтра ихние морские пехотинцы захватят весь наш ядерный комплекс. Почему-то патриотически пришибленным гражданам не приходит в голову простая мысль: давайте перестанем брать с американцев эти несчастные бабки – и отстанут они от нас со своими инспекциями.
     Кроме того, специально для пришибленных сообщаю, может быть, шокирующую для них информацию – по действующему Договору START-I США и Россия в обязательном порядке обмениваются сведениями о куда более «секретных» вещах, чем безопасность складов с радиоактивными отходами. Например, все телеметрические данные испытаний путинской чудо-ракеты были в соответствии с этим договором переданы американской стороне.
     Из всего этого абсурда нас могут вывести только два президента.
     Уважаемый президент Путин! Дорогой Владимир Владимирович! Вспомните о национальной гордости великороссов! Перестаньте брать деньги у этих, по вашему меткому выражению, «стоящих за спиной исламских террористов более могущественных, более опасных традиционных врагов России, которые все еще рассматривают ядерную Россию как угрозу и стремятся ослабить и расчленить ее, отрезав наиболее лакомые куски». Если вам с Ромой не хватает, вы только скажите, мы вам всем миром по доллару скинемся.
     Уважаемый президент Буш! Дорогой Георгий Георгиевич! Не будьте лохом. Перестаньте кормить ораву больших и маленьких адамовых и тратить деньги американских налогоплательщиков на разжигание антиамериканской истерии в России. Руки прочь от российского ядерного комплекса!

Из Большой Восьмерки в Большую Бригаду

15 декабря 2005 года

     Политэкономический механизм функционирования сегодняшней российской власти становится все более очевидным и бесстыдно откровенным. Это вовсе не государственный капитализм, как утверждают некоторые либеральные критики. Это гораздо более архаичная и традиционная для России система управления. Сподвижники московских государей получали в кормление земли вместе с проживавшими там людишками. Сегодняшние 10–15 мелких клерков, служивших когда-то с майором Путиным в дрезденской резидентуре или питерской мэрии, получают в кормление нефтяные, газовые, оружейные владения вместе с качающими эту нефть и кующими это оружие людишками. Желающих подробностей (адреса, явки, фамилии) отсылаю к многочисленным бесспорным и фундированным материалам («Деловые партнеры Путина» в Интернете на сайте forum.msk, «2008? Нет проблемы» в «Новой газете» от 8 декабря 2005 г. и др.).
     Конечно, не при Путине все это начиналось в посткоммунистической России. И при ельцинском дворе крутилось достаточно авантюристов, ловивших там нефтяные компании и медиа-холдинги, пробивавших через любимую дочку или любимого охранника нужные решения. Но все же термин «Семья» был скорее метафорическим. В Ельцине, при всех его многих свойственных русскому человеку недостатках, не было той крысиной жадности и деловитой целеустремленности, так характерных для власти сегодняшней.
     Вот для описания этой власти «бригада» – не поэтическая метафора, заимствованная из культового фильма о романтических бандитах, а математически точная формула. Я не стал бы еще раз напоминать об этих общеизвестных вещах, если бы на днях в жизни питерской бригады не произошло знаменательное событие. В ней прописался новый член.
     Кстати, о составе бригады. Традиционным заблуждением является представление о ее структуре как комбинации соперничающих между собой «чекистов» и «либералов». Нет там давно никаких чекистов и никаких либералов. Остались одни только хозяйствующие субъекты, между которыми, как водится, иногда возникают чисто конкретные споры.
     Если бы статуя железного командора Феликса поднялась со свалки, нащупала в шинели свой маузер и направилась в кабинет, например, крупного нефтепромышленника Игоря Сечина, страшно подумать, что бы она сделала с этим «чекистом».
     С «либералами» еще хуже. Не считать же либералом Владислава Суркова – организатора штурмовых отрядов «Наших» и крестного отца и повивальной бабки в одном флаконе фашиствующей «Родины».
     Но вернемся к новому пополнению бригады. Это тоже не чекист и не либерал, а скорее, знаете ли, социал-демократ. Да еще какой матерый социал-демократище! Его превосходительство бывший федеральный канцлер Германии Герхард Шредер собственной персоной. Партайгеноссе Шредера, учитывая его большие заслуги перед бригадой еще на предыдущем месте службы, бросили сразу же на очень ответственный и лакомый участок – North European Gas Pipeline Company, приставив к нему на первых порах в качестве комиссара старого соратника по штази Матиаса Варнига. В иерархии бригады это очень высокий ранг – где-то между легендарным нефтетрейдером Тимченко и братьями Ковальчуками.
     Через пару месяцев на очередном докладе в Кремле на вопрос, как там Шредер, Алексей Миллер ответит:
     – Он очень старается, Владимир Владимирович. Герхард пацан правильный, конкретный.
     – Хорошо, Алексей. Я очень рад за Герхарда. Готовьте место для Сильвио.

Медведь с трубой

12 января 2006 года

     Итак, вторая попытка изнасилования Украины, о необходимости которой так долго говорили миграняны-леонтьевы-пушковы-дискины, свершилась.
     Целый год люди из-за кремлевской стены как заклинание повторяли одну и ту же фразу: «Владимир Владимирович никогда не простит Ющенко того унижения, которое ему пришлось испытать на украинских выборах».
     Владимир Владимирович, чтобы избежать прошлогодней конфузии, на этот раз готовился основательно. По классической чекистcкой методике вся челядь играла роль очень злых следователей. Убогонький газовый дурачок, гордо отставив заднюю ножку и отчаянно пытаясь изобразить решимость на своем вечно испуганном личике, страшно рассказывал, как жестко и беспощадно он будет в 10 утра 1 января закручивать газовый вентиль.
     «Наказать, наказать ненавистников России! Монополист может назначить любую цену – 400 долларов, 1000 долларов за кубометр!» – заходился в очередной падучей придворный телевизионный карлик.
     И вот наконец появился Он, весь в белом, немного усталый от государственных забот, с кругами под ясными голубыми глазами, мудрый и добрый следователь. «А как там наш братский украинский народ? Не замерзнет ли?» – с оттяжечкой поинтересовался Он участливо, одарив окружающих своей фирменной иронично-садистской полуулыбкой.
     Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Тут бы им всем и остаться в своем виртуальном мире, в момент ликующего оргазма насильников-импотентов.
     Но нет, Аннушка уже разлила канистру с газом. Пухленькие эрнсты-добродеевы уже были оторваны от своих праздничных столов, чтоб лично обеспечить 150-миллионному опохмеляющемуся народу-богоносцу громадный прилив адреналина национальной гордости.
     Ровно в 10 утра на всех экранах страны появились какие-то здоровенные мужики в пугачевских тулупах и крепко вцепились в огромные рули, явно пытаясь сохранить равновесие. Либеральная империя нанесла ответный удар.
     Но уже на следующий вечер мужики в тулупах куда-то исчезли и на тех же экранах появился функционер в галстуке и очочках и восторженно заверещал: «Благодаря самоотверженному, я не побоюсь этого слова, труду тысяч газовиков в течение суток нам удалось полностью восстановить давление в трубе и вернуть газопровод в состояние прежнего режима. Наши европейские партнеры могут быть полностью уверены в надежности «Газпрома» как поставщика газа на европейский рынок».
     Европейские партнеры никогда уже не будут уверены в надежности «Газпрома». Мужички в тулупах лишили его девственности, которую он свято хранил еще с советских времен.
     Дурная телевизионная возня с кранами в течение одного дня 1 января 2006 года навсегда изменила энергетическую стратегию Европы. На годы будет ускорена работа по диверсификации газовых поставок, созданию независимого от сети газопроводов рынка сжиженного газа, разработке альтернативных источников энергии. Об этом в один голос говорят политики, эксперты, пресса практически всех европейских стран.
     Приведем лишь самое мягкое, но и зато самое показательное заявление по радио министра экономики Германии (!) Михаэля Глосса: «Германия получает 30% потребляемого ею газа из России. Эта доля может быть увеличена только при полной уверенности в надежности бесперебойных поставок с Востока. Россия становится председателем «большой восьмерки», и она должна вести себя соответственно».
     Такая неизбежная единодушная и мгновенная реакция Европы почему-то не была просчитана в Кремле. «Путин выстрелил себе в ногу» – так озаглавила свою статью британская «Times».
     На этом фоне чисто украинские последствия кремлевской забавы представляются уже менее значимыми. Трижды поздравленный, дважды судимый и дважды подставленный «пророссийский» кандидат, конечно, может навсегда забыть о своих шансах.
     А ведь по существу, решив, наконец, отказаться от бесплодных попыток купить любовь братьев своих меньших за энергетические подачки, Москва была права. Хотели действительно как лучше. Кто-то из кремлевских людишек, раздраженный реакцией Запада на российско-украинский газовый кризис, в сердцах пожаловался: «Что бы мы ни делали, нас все равно будут держать за медведей с балалайками».
     Вы слишком высокого мнения о себе, господа. Медведь с балалайкой – это профессионал высочайшей пробы. Мстислав Ростропович по сравнению с вами.

Председатель земного шара

20 января 2006 года

     Непонятная заминка с подписанием закона о НПО, газовые краны, срочно отвернутые 2 января после их торжественного всенародного закручивания в 10 часов утра 1-го, вдруг появившаяся «озабоченность» по поводу действий наших бесноватых иранских геополитических партнеров... О чем говорят эти, казалось бы, разнородные события? Об одном и том же – Владимиру Владимировичу безумно хочется почувствовать себя хоть ненадолго председателем земного шара. Когда-то это звание присвоил себе гениальный безумец – Велимир Хлебников. Он оправдал его своей великой поэзией и заплатил за него своей жизнью.
     Через несколько месяцев шесть могущественных джентльменов и одна не менее могущественная дама приедут в Санкт-Петербург и, немножко поморщившись, сядут за один стол с человеком, который несколько дней и белых ночей будет официально признаваться ими председателем земного шара.
     Он был рожден и обречен быть неудачником – троечник из бедной пролетарской семьи, выросший в коммунальной квартире, взятый в престижный КГБ по рабоче-крестьянской квоте и отправленный не в Лондон или Сингапур (туда отбирались люди с совсем другой биографией), а в занюханный Дрезден, а затем 40-летним майором в отставку.
     Председательство на земном шаре – это его суперреванш над всеми теми, кто был удачливее, талантливее, ярче, выше, над теми, кого он так ненавидел всю свою тусклую жизнь.
     Людей, которые приедут к нему в Петербург, он также искренне и глубоко ненавидит. Считает их врагами, стремящимися «ослабить и расчленить Россию». Неоднократно говорил об этом нам, своим подданным, для поддержания в нас необходимого патриотического тонуса.
     Своим гостям он об этом не скажет, потому что ненависть к ним органично сочетается в питерском «подпольном человеке» с лакейским честолюбием – быть признанным своим за столом у господ. Ради такого уникального триумфа ему еще полгода придется соблюдать мучительное воздержание. Душа рвется «отрезать так, чтобы ничего не выросло» и «мочить в сортире», а надо сидеть тихо, как обмочившаяся мышь.
     Уже к середине дня 2 января в Москве стало ясно, что еще одна ночь телевизионных упражнений с кранами поставит крест на петербургской встрече «восьмерки» и председательстве на земном шаре. Пришлось, скрипя зубами и кранами, разворачивать обратно. Как любят повторять кремлевские служки после каждого своего очередного провала, «Владимир Владимирович никогда не простит Западу того унижения, которое ему пришлось испытать, когда... (нужное вставить)».
     В споре южных славян – Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко – оба правы. Ющенко прав, когда говорит, что соглашение, подписанное 4 января, чрезвычайно выгодно для Украины. А Тимошенко права, когда обращает внимание на то, что выполнение этого соглашения никем и ничем не гарантировано. Фирма «Росукрэнергорога и копыта» может исчезнуть или обанкротиться в любой момент. И этот любой момент наступит сразу же после саммита, дав отмашку третьей за последние два года исторической попытке братского изнасилования Украины.
     До саммита наши внешнеполитические косачевы со скошенными от беспрерывного вранья глазами будут мягко журить наших иранских партнеров за недостаточно ясное разъяснение ими своей человеколюбивой позиции по еврейскому вопросу. А под это ласковое журчание вокруг иранских ядерных объектов будут развертываться российские зенитные установки. Что с математической неизбежностью приведет к военному конфликту, который поставит под угрозу все поставки нефти из региона Ближнего Востока. Кстати, что там значится в повестке дня саммита «большой восьмерки»? Энергетическая безопасность, кажется.

Русская бабушка и еврейский дедушка

31 января 2006 года

     Отрок Копцев, устроивший резню в синагоге, глубоко вскопал российскую национальную или скорее многонациональную psyche. Количество комментариев и откликов на его пассионарный перформанс огромно и продолжает расти. Копцев-тест, которому подверглось наше общество, мог бы стать предметом нескольких содержательных диссертаций.
     Не претендуя на глубину охвата этой темы, я хотел бы обратить сегодня внимание читателей на две частные реакции – одной русской бабушки и одного еврейского дедушки.
     Сердобольная русская бабушка, дозвонившись на радио «Эхо Москвы», сокрушенно воскликнула: «До чего же эти евреи довели бедного мальчика!». Позиция настолько самобытная, яркая и цельная, что просто не допускает дальнейшего логического анализа. Невозможно же расщеплять на смысловые атомы великие черномырдинские афоризмы, например.
     А вот что касается еврейского дедушки, носителя многовековой книжной культуры, то тут вполне уместно попытаться применить аналитический инструментарий. Дедушка этот – Леонид Рошаль. Говорят, очень неплохой детский врач. Но в последние годы мы его видим в основном мелькающим в телевизоре со своим фирменным чемоданчиком на политических тусовках, присутствующим при трагических событиях уже в качестве необходимого атрибута правильной телевизионной трактовки, а теперь и заслуженно заседающим в Общественной палате.
     На открытии этого замечательного органа, появившегося в Англии в XI веке, во Франции – в XVII веке и в Саудовской Аравии – три года назад, президент и назначенные им нотабли не говорили напрямую о происшедшем в синагоге, но тема, как говорится, витала в воздухе. Тон задал президент: «Карьера политика, пытающегося в России разжигать национальную рознь, должна немедленно заканчиваться». Сказал как отрезал. Да так, чтобы потом ничего больше не выросло. У Рогозина, разумеется, а не у Копцева.
     Пять лет президентская администрация выращивала и откармливала этого державно-патриотического бычка, а теперь он должен немедленно закончиться. Что-то очень личное, человеческое, слишком человеческое пробежало там на самом верху. Какие-то договоренности были нарушены. А такое не прощается в семейных структурах.
     Ну, а что же дедушка? А дедушка встал и, как честный служака, привыкший резать правду-матку в лицо государю-императору, дерзновенно согласился: «Любые попытки разжигать этническую рознь в нашей многонациональной стране недопустимы, так как могут привести к распаду государства». Здесь он мог бы поставить точку, завершив абсолютно правильную, хотя и несколько банальную фразу.
     Плохо, однако, вы думаете о членах Общественной палаты. Г-н Рошаль поставил запятую и продолжил: «...которого (распада. – А.П.) желают наши враги на Западе и который они финансируют».
     Ну вот, теперь все стало на свои места. Теперь понятно, чья преступная рука вложила нож в персты несчастного отрока и щедро профинансировала его поход в синагогу. Те же самые расчленители и растлители России, которые вручили недавно доктору Рошалю диплом «Человека Европы».
     Европейски образованный дедушка не верит, конечно, в бред о том, что кто-то на Западе может мечтать о распаде ядерного государства, нашпигованного разваливающимися опасными производствами и хранилищами, и превращении его в огромное Гуляй-поле, черную сверхдыру Евразии.
     Но, похоже, в это всерьез и надолго поверил председатель «большой восьмерки». А как авторитетно заметил недавно главный раввин России Берл Лазар, «никто не может нам дать сегодня гарантии, что не будет погрома». «Никто, кроме одного человека», – возражает ему всей своей неутомимой общественной деятельностью Леонид Рошаль. И он знает этого человека.
     Пока простодушные русские бабушки будут во всем обвинять евреев, а хитроумные еврейские дедушки верноподданнически переводить стрелки на горячо нелюбимый наверху Запад, этому человеку будет очень легко управлять страной.
     Как сказал он когда-то доверительно одному телевизионному киллеру, «народ у нас правильный, Сережа».

Великий Энергетический Хоспис

3 февраля 2006 года

     Ровно три года назад, в начале памятного 2003 года, я опубликовал в «Новой газете» статью «Еще один год великого перелома», в которой утверждал, что страна и власть стоят перед неизбежным серьезным стратегическим выбором, который определит судьбу России надолго. А в условиях уже давно испытываемого нами дефицита исторического времени – практически навсегда.
     Триумфально шествующая сегодня по стране государственная презентация философии «великой энергетической державы» является по существу послесловием к той моей статье.
     Прошло три года, и можно подвести некоторые итоги. Третий из описанных мною вариантов (переход власти на демократические правила игры) не только оказался наименее вероятным – он просто не рассматривался всерьез. Власть и обслуживающий ее достаточно широкий круг «элиты» (ресторан, такси, девочки, руководители средств массовой информации, кутюрье, священнослужители, сомелье, политтехнологи, мозольные операторы, члены Общественной палаты) оказались абсолютно коррумпированы не только в бытовом, уголовном смысле, но и гораздо глубже – невероятной легкостью бытия, вошедшей в плоть, в подсознание привычкой к немыслимым ранее финансовым возможностям.
     Русский золотой миллион живет так, как никогда прежде не жила российская «элита». Более того, своим стилем агрессивного потребления он оставляет далеко позади золотой миллион любого развитого государства. Русский золотой миллион – верная опора режима, требующего от него за сказку, сделанную былью, всего лишь уплату минимального членского взноса – абсолютную политическую лояльность. В этой среде «перестройка» не возникнет никогда. Или, как это было с СССР, только тогда, когда уже будет безнадежно поздно.
     Пока же там царит безудержная эйфория. «Мы оказались на стороне Истории», – радостно воскликнул российский министр иностранных дел. Для них История – это, видимо, свалившиеся с неба в результате иракской войны безумные цены на нефть. Цены эти превратили локальную устойчивость режима, о которой я писал три года назад, в среднесрочную железобетонность. Провалившаяся монетизация прекрасно это проиллюстрировала. Довольно серьезная вспышка социального недовольства была мгновенно погашена дозированной подачкой, сброшенной с барского крыльца. Китайские товарищи в подобных случаях расстреливают крестьянские демонстрации, а наша любушка постсоветская власть увеличивает или во всяком случае отказывается от намерения уменьшить социальные пособия. Кто же после этого может усомниться в ее гуманном характере, равно как и во всенародной поддержке.
     Поэтому вялотекущие дискуссии за Cтеной шли все эти три года вокруг первых двух вариантов («бездействие» и «завинчивание гаек») – вернее, об их синтезе с явным доминированием первого. Разговоры о «мобилизационной экономике» и «цивилизационном рывке наукоемких отраслей» как-то сразу приутихли после того, как «патриотические офицеры спецслужб», заметно потеснив олигархов первого помета, заняли ключевые посты в энергосырьевых компаниях, крепко оседлав их лакомые финансовые потоки.
     Очевидно, они решили, что «возвращение награбленного народу» тем самым завершилось. Кто-то теперь сидит в тюрьме, а кто-то в джакузи. Сидящим Вместе в Джакузи независимо от происхождения их первоначального капитала вполне естественно представляется, что Великий Облом в их пользу уже произошел. Поэтому никаких больше Переломов. Оставить все как есть. Первый вариант. Но обязательно добавив из второго приятно ласкающую эрогенно-патриотические зоны идею величия и сверхдержавы. Мы не petrostate, не бензиновое государство, не сырьевой придаток глобальной экономики. Мы не халявщики. Мы партнеры. Мы Великая Энергетическая Держава.
     И снова мчится чудо-тройка с главврачом на облучке. И расступаются перед ней в изумлении и ужасе иные народы и государства. Куда мчится – хрен ее знает. Не дает ответа. Но ясно, что уже не за Португалией.
     Теперь это будет не просто Хоспис, а Великий Энергетический Психохоспис XXI века, в котором время от времени по внутренней селекторной связи будут раздаваться энергичные терапевтические команды: «Встаем с колен», «Наметился решительный подъем в экономике», «Боевики загнаны в горы и будут добиты в ближайшее время», «Укрепляется административная вертикаль», «Наносятся мощные удары по американской дипломатии», «Наказать, наказать ненавистников России, продавать им газ по 1000 долларов за кубометр», «Сегодня нам принадлежит ближнее зарубежье, а завтра – весь мир».
     Каждый год в Хосписе будет освобождаться 800 000 коек. Пациенты будут уходить с улыбкой на устах и с чувством законной гордости. Персонал большую часть времени будет проводить высоко в Альпах, укрепляя там престиж и геополитические позиции Великой Энергетической Державы.

Сталин и Троцкий нашего времени

8 февраля 2006 года

     В 30-е годы Лев Троцкий повторял в многочисленных интервью западным газетам и радиостанциям, что в Советском Союзе у него огромное количество сторонников – в том числе среди военных, чекистов, хозяйственников и высшего звена аппарата ВКП(б), включая и бывших борцов с троцкизмом. «Я каждый день и очно, и заочно общаюсь с очень многими людьми, которые убеждены в необходимости смены сталинского режима и в отсутствии какой-либо возможности отстранения его от власти средствами внутрипартийной демократии», – доверительно сообщал вождь Октябрьской революции.
     Трудно судить, сколько в этих откровениях было заблуждения, а сколько – циничного политического и психологического расчета.
     Да, многие номенклатурные хряки того времени ворчали недовольно по углам. А на XVII съезде ВКП(б) они, по слухам, даже попытались уговорить Кирова возглавить партию. Но, во-первых, они, как и их сегодняшние правнучата-единороссы, были трусливы и увлечены «хозяйственным обрастанием», что и предопределило их участь.
     А во-вторых, среди них было мало сторонников Троцкого. Скорее все-таки Лев Давыдович не питал особых иллюзий относительно советской номенклатуры. (Тогда еще не было в моде препохабнейшее в российском контексте словечко «элита».) Зато он великолепно знал параноидальные свойства психики столь опрометчиво недооцененной им «самой выдающейся посредственности нашей партии». Сознательно заложив всю советскую «элиту» (военные, чекисты, далее по списку), он полагал, что репрессии, развязанные диктатором-параноиком, будут настолько чудовищны по размаху, что вызовут взрыв возмущения, который и сметет сталинский режим.
     Оправдалась только первая часть прогноза. А вот сценарий силового переворота как-то не заладился. «Элита» на открытых процессах подробно и со вкусом подтверждала все то, о чем товарищ Троцкий поведал городу и миру, а затем с чувством выполненного партийного долга шла на эшафот с криками «Да здравствует товарищ Сталин!». Последним аккордом этой героической симфонии стал удар ледоруба, нанесенный Героем Советского Союза Рамоном Меркадером. Мавр сделал свое дело и должен был исчезнуть.
     Прошло 70 лет – и, как в дурной бесконечности, мы снова слышим теперь уже из Лондона те же слова: «Военные, деловые круги и секретные службы, огромное число сторонников, курьеры, сорок тысяч одних курьеров... уже полтора года готовим захват власти силовым путем».
     Что означает этот хлестаковский поток сознания? На этот раз ни о каких иллюзиях не может быть и речи. Троцкий все-таки создал Красную Армию, а не «ЛогоВАЗ» и «АВВА». И у него были убежденные сторонники. У Березовского таких нет и быть не может в принципе – кроме разве навсегда пришибленного несчастного Ивана Рыбкина. И он это прекрасно понимает.
     Значит, остается другое. Если наша верховная власть в ночь на 23 февраля 2004 года смогла поверить в заговор с целью захвата власти, а возможно, и покушения на жизнь августейшей особы, со стороны тишайшего Михаила Михайловича Касьянова, то как же ей не поверить в разветвленный заговор «элит», возглавляемый из-за рубежа беглым олигархом, за спиной которого, конечно же, стоят те самые «традиционные могущественные и опасные враги России, мечтающие ослабить ее и расчленить»!
     Кремлевским провокаторам и пропагандистам не надо уже ничего изобретать для запугивания и начальника, и общества. Борис Березовский услужливо предложил им всю необходимую аргументацию, о которой они могли только мечтать. Он еще раз блестяще подтвердил характеристику, данную мною на страницах «Граней» в день его юбилея: «Березовский последние шесть лет выполняет роль ценнейшего агента Путина за рубежом, пытаясь «возглавить» любую оппозицию путинскому режиму и тем самым автоматически ее дискредитировать».
     И последнее. Об одной удивительной аберрации политического сознания таких незаурядных людей, как Троцкий и Березовский. Неужели Троцкий, страстно желавший устранения Сталина, не понимал, что свержение сталинского коммунистического режима привело бы его вместе со всеми «старыми большевиками» на скамью подсудимых, где им пришлось бы ответить уже не за выдуманные Сталиным и Вышинским, а реальные преступления против человечества, совершенные в ходе развязанной ими Гражданской войны в России?
     В программные документы партии «ЯБЛОКО» внесено по моему предложению требование «отстранения от власти путинского режима всеми возможными конституционными средствами». Мы будем добиваться этой цели по многим причинам, но в том числе и для того, чтобы в России состоялся суд над теми, кто виновен в организации серии провокаций, приведших ко второй чеченской бойне – похода Басаева в Дагестан, взрывов домов в Москве и Волгодонске, «учений» в Рязани и т.д.
     Басаев и Березовский по праву займут почетное место на скамье подсудимых на этом процессе.
     Оказавшись в эмиграции, Березовский начал с очевидным знанием дела утверждать, что взрывы организовали не чеченцы, а власть. Но он забывает при этом напомнить, кто реально руководил Россией осенью 1999 года. Высшей властью в стране был штаб операции «Наследник» (Березовский, Волошин, Юмашев, Дьяченко), действовавший от имени недееспособного президента. Через поход Басаева и Хаттаба в Дагестан, взрывы домов в российских городах и разрушительную войну в Чечне вели они и их телевизионные киллеры тогда еще никому не известного и неспособного принимать самостоятельных решений Владимира Путина к президентскому креслу, чтобы предотвратить грозивший их бизнес-интересам приход в Кремль соперничающего клана Лужкова-Примакова.
     Позорная тайна зачатия путинского режима навсегда связала одной цепью Путина и Березовского. Странно, что они этого не понимают. А может быть, как раз очень хорошо понимают и потому так великолепно играют в пас.

Да здравствует Сатана номер один!

21 февраля 2006 года

     Демократическая революция на Ближнем Востоке и в мусульманском мире в целом, о необходимости которой так долго говорили Джордж Буш и Кондолиза Райс, совершается. Тираны и коррупционеры во власти трепещут. На смену им идут юноши и более зрелые мужи с горящими взорами, автоматами Калашникова и поясами шахидов. ХАМАС в Палестине, шиитские клерикалы в Ираке, братья-мусульмане в Египте, безумный президент в Иране...
     Что объединяет всех этих пламенных борцов за светлое будущее человечества, мечтающих, что сегодня им будет принадлежать Ближний Восток, а завтра весь мир? Ненависть к Израилю, к Сатане номер один – США? Да, это лежит на поверхности. Но в неистовой истероидности, в громадной энергетике, в надрывной пассионарности этой выплеснутой наружу ненависти психоаналитик без труда различит лежащие глубже, чем политика, страсти, бушующие в недрах исламского коллективного бессознательного.
     С чего начинают все исламские фундаменталисты, придя к власти демократическим или любым другим путем? С введения шариата, с порабощения женщины, социального и прежде всего сексуального. В этом их идея фикс. Для начала заставить ее ходить в мешке, а если удастся последовательно реализовать свою радикальную программу – изуродовать ее половые органы, лишив ее чувственности.
     В исламском фундаментализме, да и в любом самом умеренном течении ислама присутствует иррациональный страх перед витальной силой женщины, перед ее чувственностью, ее сексуальностью. Не мальчик для битья, пресловутый дядя Сэм, а женщина – вот настоящий Сатана номер один для правоверного исламиста.
     Этот комплекс страха женщины, страха жизни характерен не только для ислама – он явно просматривается и в иудео-христианской традиции. Но христианская Европа прошла через серию сексуальных революций (самой мощной из которых было Возрождение), обломав рога своим католическим аятоллам и частично восстановив женщину на том пьедестале, на котором она была на заре человеческой истории.
     Здесь мы затрагиваем тему для сотен монографий и тысяч диссертаций. Зигмунду Фрейду принадлежит ряд гениальных прозрений. Но он неверно выбрал точку отсчета психоистории человечества. По Фрейду это был бунт молодых самцов, убивших вожака племени, овладевших гаремом самок и с тех пор в бесконечных поколениях страдающих комплексом Эдипа. Но подобное событие не могло быть одномоментным. Это скорее тривиальная непрерывная смена поколений. Спор хозяйствующих субъектов, как сказал бы наш президент.
     Действительно фундаментальным для формирования человеческого коллективного бессознательного было гораздо более раннее (на несколько тысячелетий) событие – превращение женщин, правивших миром, в гарем самок, свержение матриархата взбунтовавшимися самцами.
     Оттуда идет история психоза Ноmо Sa-piens'а. Это покруче, чем убийство отца. Это было убийством Бога, потому что женщина, дающая жизнь, была первым богом человечества.
     С тех пор подсознательно ощущающий свою вину и ущербность массовый самец стремится максимально унизить и ограничить женщину во всех ее проявлениях. Создатель психоанализа не смог проанализировать самый глубинный комплекс современного человека по той простой причине, что он, видимо, сам им в известной степени страдал.
     Мы должны быть благодарны господам исламским радикалам за то, что своим доходящим до запредельной дикости проявлением этого комплекса они помогают поставить диагноз человечеству. Сегодняшнее буйство исламского мира – это отчаянная попытка массового самца остановить начавшееся с Возрождения возвращение и восхождение человечества к великой женственности.
     Сегодня их «оскорбляют» датские карикатуры. И при этом почему-то совершенно не оскорбляют совершаемые во имя их пророка массовые убийства невинных людей. Наоборот, мусульманская улица обычно приветствует их бурными гуляниями.
     Завтра исламофашисты обязательно заявят, что их оскорбляют открытые лица европейских женщин. И жалкие европейские политики из соображений политкорректности, мультикультурности и электоральной целесообразности станут натягивать паранджу на своих жен и любовниц.
     Некоторые христианские авторы (как на Западе, так и у нас в России), остро чувствующие угрозу агрессивного исламского фундаментализма, полагают, что сбить его можно только встречной волной активной клерикализации общества. Это заблуждение. Идеологически христианству по большому счету нечего противопоставить исламу.
     А на стороне последнего десятки миллионов пехоты – молодых обездоленных мужчин, лишенных в силу положения женщины в мусульманском мире сексуальных подруг и тем самым заряженных бешеной энергией разрушения. Исламскому миру нужна не демократическая, а прежде всего сексуальная революция.
     Что же касается нашей европейской цивилизации, то остановить продвижение современного варварства на ее духовную территорию мы сможем только оставаясь верными двум ее величайшим ценностям – свободной мысли и свободной женщине. Если вам так важна религиозность, назовите эту верность новой религией.

Опаснее врага

6 марта 2006 года

     Фундаментальная проблема правящей российской «элиты» (и ее золотого фонда – питерской бригады) заключается в том, что воровать ей надо здесь, в России, а тратить наворованное и наслаждаться скромным обаянием буржуазии – там, на Западе. Ну естественно – не в Северной же Корее, не в Иране и не в Белоруссии. Отсюда и определенная раздвоенность ее, элиты, внешнеполитического сознания.
     Для внутреннего потребления – страна как осажденная крепость, Запад, США, мировая закулиса, стремящиеся лишить Россию суверенитета, расчленить ее и уничтожить. Образ врага, внешняя угроза становятся единственным идеологическим оправданием сохранения правящего режима. Никаких других задач кроме удержания себя во власти (например, построить коммунизм, догнать Португалию, удвоить ВВП) режим уже не ставит и поэтому никаких других оправданий найти не может.
     «Не позволим лишить Россию суверенитета» на фене питерской бригады означает «не позволим оттащить нас от кормушки властесобственности».
     Но не менее важна и вторая часть задачи – отмывание себя, любимых, на том же ненавистном Западе, сохранение персонального членства во всех его престижных клубах – от «большой восьмерки» до какого-нибудь общества любителей охоты на слонов в Южной Африке. На эти цели выделяются громадные средства, проходящие по статье с издевательским названием «создание положительного образа России за рубежом».
     Самыми опасными для личного благополучия высшего звена бригады являются персональные обвинения в коррупции. Поэтому на их микширование брошены сейчас самые серьезные организационные и пропагандистские ресурсы. Операция «Шредер» была первым серьезным тактическим успехом на этом направлении.
     Превращение канцлера крупнейшей европейской державы в чисто конкретного питерского пацана как бы автоматически вводило всю бригаду, во всяком случае ее «ближний круг», в мировой клуб избранных, неприкосновенных для всяких там отмороженных швейцарских прокурорш.
     Операция «Эванс» должна была триумфально завершить окончательное отмывание питерских. Бывший министр торговли США и личный друг президента после двухнедельных (!) колебаний нашел в себе мужество отказаться. Искушение было серьезное – пятилетний контракт с годовым окладом в 40 млн долларов.
     Шредер, сорвавшийся в последний момент с крючка Эванс, возможно, Берлускони, если он проиграет выборы, – это высшая лига путинских апологетов на Западе. Есть еще среднее звено достаточно известных аналитиков, экспертов, перед которыми поставлена задача «позитивно интериоризировать» в западном сознании феномен коррупции российской верхушки, не теряя при этом своей профессиональной репутации.
     Задачка архитрудная, как сказал бы один известный политтехнолог, если вспомнить захват питерскими «ЮКОСа», 13-миллиардную сделку между Абрамовичем и Путиным по «Сибнефти» и, наконец, недавнее сенсационное признание президента, что фиктивная компания «Байкалфинансгруп» была создана исключительно для того, чтобы затруднить оспаривание в судах отъема собственности у первоначального владельца.
     Посмотрим, как справляется с ней г-н Анатоль Ливен (Anatol Lieven), опубликовавший на этой неделе в «Financial Times» статью с жалостливым заголовком «Не осуждайте Путина огульно» (Do Not Condemn Putin out of Hand).
     Она полна сотни раз повторенных маркопавловскими избитых псевдоаргументов в оправдание путинского режима. Но интересна не ими, а творческим подходом автора к самой больной для заказчика теме – коррупции высшего эшелона российской власти. Ключевое высказывание по этому поводу настолько замечательно, что сначала мы приведем его в оригинале, на великом языке Вильяма Шекспира и Анатоля Ливена: «The new Russian elite of Mr. Putin’s conception... will move freely between the state and market sec-tors, and in the process will be handsomely rewarded; but it will keep its money within Russia, not spend it on British football clubs or French chateaux».
     С душевным трепетом и дрожащей рукой приступаю я к переводу этого бессмертного шедевра.
     «НОВАЯ РОССИЙСКАЯ ЭЛИТА, ЗАМЫСЛЕННАЯ ГОСПОДИНОМ ПУТИНЫМ, БУДЕТ СВОБОДНО ПЕРЕМЕЩАТЬСЯ МЕЖДУ ГОСУДАРСТВЕННЫМ И РЫНОЧНЫМ СЕКТОРАМИ И В ПРОЦЕССЕ ЭТОГО ПЕРЕМЕЩЕНИЯ БУДЕТ ЩЕДРО ВОЗНАГРАЖДАТЬСЯ».
     Умри, Анатоль, лучше не скажешь! Поставь здесь точку и как можно быстрее отнеси свои показания в российскую и швейцарскую прокуратуру и в Нобелевский комитет как лучшее в мире определение коррупции.
     Но краешком сознания услужливый Анатоль, кажется, понимает, что выбалтывает что-то лишнее, ставит вместо точки точку с запятой и продолжает теперь уже на высокой державно-патриотической ноте:
     «НО ОНА БУДЕТ ДЕРЖАТЬ СВОИ ДЕНЬГИ В РОССИИ, А НЕ ТРАТИТЬ ИХ НА АНГЛИЙСКИЕ ФУТБОЛЬНЫЕ КЛУБЫ ИЛИ ФРАНЦУЗСКИЕ ЗАМКИ».
     Оговорка, согласитесь, жалкая. Во-первых, структура потребительских расходов государственного вора и место хранения им награбленного не является смягчающим его вину обстоятельством. Во-вторых, самым ярким представителем «замысленной господином Путиным новой российской элиты», гуляющим между государственным и рыночным секторами и щедро по ходу этих прогулок вознаграждаемым, является российский губернатор, богатейший человек России, личный друг и деловой партнер президента, один из тех, кто и привел его к власти, – Роман Аркадьевич Абрамович. А он-то как раз и тратит награбленные деньги на английские клубы и французские шато. Так что здесь г-н Левин просто нагло врет, рассчитывая на неосведомленность западного читателя.
     Но первая часть фразы дорогого стоит. Лет так по пятнадцать для всей «замысленной господином Путиным новой российской элиты». Вот уж действительно, услужливый дурак опаснее врага.

Пакт Лаврова-Машаля

13 марта 2006 года

     «Российские солдаты сегодня находятся на переднем крае борьбы с исламским экстремизмом. К сожалению, это мало кто замечает. Сегодня мы являемся свидетелями создания некоего экстремистского интернационала по так называемой дуге нестабильности, начиная от Филиппин и кончая Косово. Это очень опасно, и для Европы в первую очередь, потому что там большое количество мусульманского населения... Это действительно международный террористический интернационал. И в этом смысле Россия стоит на переднем крае борьбы с этим международным терроризмом. И по большому счету Европа нам должна быть за это благодарна и поклониться в ноги за то, что мы боремся с ним, пока, к сожалению, в одиночку».
     Так говорил Владимир Путин летом 2000 года. Таково было тогда его видение мира – во всяком случае, таким он хотел его представить западной аудитории. (Заметим, что примерно в таких же выражениях советская дипломатия в середине 30-х годов предупреждала западные демократии об угрозе германского фашизма и упрекала их в недооценке этой угрозы.) Поэтому появление Путина на телевизионных экранах вечером 11 сентября 2001 года с его знаменитым «Американцы, мы с вами!» было не случайной спонтанной реакцией, а логическим следствием его позиции.
     Прошло четыре с половиной года – и произошло событие далеко не столь драматичное, как 11 сентября, но для историков третьей мировой войны (если останутся такие историки), может быть, не менее значимое. Министр иностранных дел России Сергей Лавров опубликовал программную статью «Россия в глобальной политике». Конечно, она несет на себе отпечаток личности автора, но в целом не может не отражать сегодняшнее президентское видение мира.
     Крайне жесткие по отношению к США и Западу в целом формулировки – «разногласия столь кардинального порядка, что вряд ли уместна позиция конструктивной неопределенности», «навязчивые идеи изменения мира», – сходные с теми, что фигурировали в предыдущей статье министра, были восприняты многими наблюдателями как объявление новой холодной войны Западу.
     Однако, на мой взгляд, все намного серьезней. Психологическая холодная война с Западом как любимая забава российской «элиты» не прекращалась никогда, даже в «медовые месяцы» 2001–2002 годов. Но это не мешало нам тогда в реальной горячей войне между, по выражению Путина, «исламским экстремистским интернационалом» и Западом быть на практике военными союзниками США, как это произошло (с большой пользой для России, кстати) в ходе афганской операции.
     Сегодня же г-н Лавров каждой строчкой своих судьбоносных статей заявляет жестко и определенно: американцы, мы не с вами, мы меняем свою ориентацию в глобальном конфликте и само понимание этого конфликта.
     «Россия не может принимать чью-либо сторону в развязываемом межцивилизационном конфликте глобального масштаба».
     Вам ничего это не напоминает?
     «Советский Союз предпочитает и впредь оставить себе руки свободными, последовательно проводить свою политику нейтралитета и не только не содействовать разжиганию войны, а содействовать укреплению имеющихся стремлений к восстановлению мира». Так говорил советский нарком иностранных дел Вячеслав Молотов 31 октября 1939 года, вскоре после начала Второй мировой войны. Что же произошло за примерно такой же промежуток времени между 1935 и 1939 годами, между речами Литвинова в Лиге Наций о системе коллективной европейской безопасности против угрозы фашизма и пактом Молотова-Риббентропа?
     Да, конечно, западные державы совершили тогда массу ошибок и не всегда вели себя порядочно по отношению к Советскому Союзу, что вызывало вполне естественное раздражение в Кремле. Но фашизм оставался фашизмом, который не скрывал ни своих планов мирового господства, ни своей программы порабощения русского народа.
     Во внешнеполитическом повороте августа 1939 года сыграли роль не столько геополитические расчеты – вернее, просчеты – Кремля, сколько идейная близость кремлевского горца и его тонкошеих вождей к нацистской банде. Недаром же Риббентроп сообщал, что чувствовал себя в Кремле как «среди старых партийных товарищей».
     Телевизионный видеоряд бесстрастно зафиксировал, что примерно такие же чувства переполняли и одного из лидеров ХАМАСа Халеда Машаля, который по своей биографии вполне мог быть питомцем Краснознаменного института. Он не подписывал в Москве никаких протоколов. Но явленные городу и миру прогулки по кремлевским площадям и соборам, благостные встречи с патриархом всея Руси откормленных мерзавцев с великолепно ухоженными бородами, регулярно посылающих несчастных фанатиков взрывать собой детей в автобусах и на дискотеках, говорят о том, что речь шла отнюдь не об «изложении позиции квартета» и даже не о геополитических соображениях.
     Это была сознательная демонстрация цивилизационного, метафизического, нравственного выбора кремлевского питерца и его толстошеих вождей. Как простодушно заявил один крупный думец с классической внешностью трактирного полового из пьес Островского, «наше законодательство не расценивает ХАМАС как террористическую организацию», поскольку «ХАМАС не вел никакой террористической деятельности на территории РФ». Ну конечно, те, кто убивает евреев и американцев, по определению не могут быть террористами. Они социально близкие нам борцы с однополярным миром.
     Теперь, когда этот выбор, похоже, сделан, хочу все-таки еще раз напомнить две простые истины.
     Первое: Запад, и прежде всего США, совершив огромное количество ошибок, пока проигрывает и политически, и психологически войну радикальному исламизму. Исход военной операции в Ираке висит на волоске. Наводнившие Ближний Восток исламистские «интернационалисты», которые воюют сегодня с американцами и взрывают школы, гостиницы, мечети, магазины, отрезают головы заложникам, – никакие не борцы за национальное освобождение или религиозную идею, а откровенные мерзавцы. Определение «исламофашисты» применительно к ним является вполне уместным.
     Второе: как бы ни неистовствовала сегодня наша антиамериканская клака, какую бы солидарность с мужественными «борцами с унилатерализмом» ни выражала, о каких бы заслугах СССР в их выращивании ни напоминала, в глазах исламофашистов, ведущих священную борьбу с Западом, Россия всегда останется частью этого ненавистного Запада, причем наиболее уязвимой, а потому и наиболее привлекательной для экспансии. За 1939 годом обязательно последует 1941-й. В нашем сегодняшнем спрессованном времени он уже идет.
     Пакт Молотова-Риббентропа поставил Россию на грань гибели. Русский Бог, русский мороз и невероятные мужество и жертвенность русского народа спасли ее в 1941–1942 годах. Ценой победы стали многие миллионы жизней.
     Пакт Лаврова-Машаля и очередной «выбор сердцем» кремлевских вождей могут иметь не менее серьезные последствия.
     В 2000 году Путин еще предупреждал Европу об общей угрозе. Каким слепым и безумным кажется то нескрываемое злорадство, с которым его министр, насмотревшись, как «свирепый гунн жег города и мясо белых братьев жарил» в Мадриде и Лондоне, считает сегодня необходимым заметить европейцам, что они «еще не осознали, что стали частью исламского мира». Какой трагифарсовый римейк поздравлений, которые предшественник г-на Лаврова передал руководителям Третьего рейха по случаю успеха доблестных германских войск – их вступления в город Париж.

Последняя развилка Путина

21 марта 2006 года

     Путин, Ахмадинeджад, Ольмерт. Три всадника Апокалипсиса – глобальной катастрофы 2006 года. Два из них, пламенные борцы с «однополярным миром», сознательно ведут мир к катастрофе, не просчитывая всех ее долгосрочных последствий для себя и своих народов. Третий – классический герой греческой трагедии, все видящий, но обреченный принять роковое решение.
     Продажа Москвой Ирану зенитных комплексов «Тор М-1» запустила спусковой механизм неизбежной цепи событий на Ближнем Востоке. Когда осенью 2006 года российские ракеты будут развернуты вокруг иранских ядерных объектов, превентивный удар станет для израильской авиации заведомо невыполнимой операцией. Израиль будет вынужден вверить свою безопасность и само свое существование другой державе – США, у которых еще останется возможность уничтожить иранский ядерный потенциал.
     Вся история и вся философия безопасности Израиля убеждают в том, что он никогда на это не пойдет. Особенно после известных заявлений бесноватого иранского президента. Следовательно, удар будет нанесен до осени. Если у кого-то еще были сомнения в этом прогнозе, то, я полагаю, их окончательно развеяло интервью исполняющего обязанности премьер-министра Израиля Эхуда Ольмерта «Эху Москвы» 19 марта.
     Собственно, Ольмерт обращался к одному радиослушателю. И вы знаете этого радиослушателя. В переводе с дипломатического он сказал следующее:
     Иран никогда не будет обладать ядерным оружием. Израиль ему этого не позволит. Ваше, господин Путин, решение о продаже Ирану зенитных ракет очень плохое. Оно резко обостряет кризис и сокращает окно возможностей для его дипломатического разрешения. Но Вы мудрый государственный деятель мирового масштаба, и Вы можете заморозить сделку.
     Больше Ольмерт ничего Путину говорить не будет. Он ему уже все передал с Венедиктовым. Израиль будет теперь полагаться только на собственные силы, хотя прекрасно отдает себе отчет во всех негативных политических и военных последствиях ядерной кастрации Ирана – новая волна террористов-смертников, удары ракет, заботливо поставленных нашим сирийским геополитическим союзникам, и т.д.
     На днях я спросил об этом на семинаре в Гудзоновском институте у генерал-лейтенанта Моше Яалона, начальника генштаба Армии обороны Израиля в 2001–2005 годах. «Мы готовы к этим ударам, мы их выдержим», – ответил он.
     Ответ Ирана и исламистов не ограничится, впрочем, только Израилем. Наверняка будут уничтожены саудовские нефтяные платформы, блокирован Ормузский пролив. Экспорт нефти с Ближнего Востока прекратится. Чекистско-нефтяное окружение Путина уже радостно потирает руки в предвкушении этого сценария. 200 долларов за баррель? 300? 400? Просчитать, что будет дальше, у них просто не хватает ума.
     Неумолимо приближает израильский удар и призывающий к окончательному решению еврейского вопроса иранский юдофоб номер один. В его безумии, как это часто бывает, есть своя логика. В чем-то он намного рациональнее «умеренных аятолл». Те надеются, затягивая время и обманывая всех и самих себя, дотянуть до атомной бомбы. Ахмадинеджад же прекрасно понимает, что никакой бомбы не будет. Не позволят. Удар Израиля для него гораздо важнее любой бомбы. Во-первых, он резко укрепит его политические позиции внутри Ирана. А во-вторых, иранский президент свято верит в приход двенадцатого «скрытого» имама и считает своим долгом мусульманина способствовать этому приходу, провоцируя по мере своих возможностей катастрофические события на Ближнем Востоке.
     Ахмадинеджад не захочет ничего изменить. Ольмерт не сможет. Остается один человек. Он может заморозить ракетную сделку, остановить тикающий часовой механизм, дать больше времени всем – европейским дипломатам, иранским муллам, израильским военным. Но может и соблазниться как президент «великой энергетической державы» ценой в несколько сот баксов за баррель нефти.
     Владимир Путин оказался весной 2006 года у самой главной развилки своей удивительной и загадочной судьбы и карьеры.

Политрук и особист

6 апреля 2006 года

     Александр Лукашенко снова «элехантно» выиграл выборы. Набрал, скорее всего, процентов 40–50, нарисовал 80. Накануне выборов по телевидению демонстрировали «признания» людей, получавших инструкции взрывать школы и подбрасывать дохлых крыс в резервуары с питьевой водой. Политическое безумие режима и его вождя закономерно перешло в клиническое, что свидетельствует о его очень близком и неизбежном конце.
     Серийный убийца Александр Лукашенко стал по итогам этих «выборов» уже не просто «хромой уткой», а самой настоящей дохлой политической крысой. От него смердит. Этого уже не могут скрывать даже кремлевские пропагандисты. Остатками своего животного чутья ощущает это и сам батька, что еще более обостряет течение его очевидной душевной болезни. Его таинственное исчезновение после выборов не случайно.
     Почему же так тщательно крышевавшая Лукашенко Москва решила сегодня нанести одному из своих последних социально близких соратников coup de grace, объявив о намерении резко повысить цены на энергоносители и тем самым прекратить экономически субсидировать лукашенковский режим?
     С одной стороны, это органично вписывается в газовую стратегию Кремля. Dr. Putin все последние месяцы неутомимо носится по миру со своим газовым клистиром (Чехия, Венгрия, Алжир, Китай), перепутав окончательно обязанности главы государства и теневого главы «Газпрома».
     Но в сегодняшней партии с Минском ставки намного выше, чем несколько дополнительных миллиардов долларов в год в общак питерской бригады. В конце концов, для них это уже не такие большие деньги. Кремлю нужен накануне операции-2008 оглушительный политический «успех». И ему кажется, что момент для этого наступил.
     В том мифологическом виртуальном пространстве, в котором уже лет 15 болтается «российская политическая элита», «объединение с Белоруссией» является Священным Граалем, первым решительным шагом к преодолению «крупнейшей геополитической катастрофы XX века». Ну примерно тем же, чем для германской политической элиты 30-х годов прошлого века было присоединение Австрии.
     Самые глупые элитарии до сих пор восторженно поклоняются Великому Славянину, полагая, что он-то и жаждет этого объединения. Наиболее продвинутые, как, например, Dr. Putin, уже поняли наконец, что, принимая соблазнительные геополитические позы и обещая Москве на ней жениться, Великий Славянин дурит даму, раскручивая на щедрые подарки и безжалостно эксплуатируя ее бальзаковские комплексы.
     На самом деле Лукашенко ни на секунду не помышлял поменять свое положение диктатора европейского государства на пост секретаря минского обкома или какую-нибудь церемониальную должность в объединенном государстве.
     Не помышлял до самого последнего времени. Но сегодня для него все более явственно вырисовывается небогатый выбор – скамья в Гааге, палата в доме скорби в Минске, пуля в затылок от одного из тех же соратников, которым он отдавал приказы на уничтожение своих политических противников. На этом фоне и потешная должность председателя Федерации хоккея России покажется спасением. Она кстати, кажется, вакантна.
     Что касается батьки, то Путин все рассчитал правильно. Сегодня наконец можно уломать Лукашенко на вхождение в Российскую Федерацию. Именно на вхождение. Потому что все остальные варианты «объединения» будут продолжением того же многолетнего бла-бла-бла, которое уже давно всем надоело.
     Для этого Лукашенко и вызвали в Москву. Доброе путинское слово и газовый пистолет станут убедительными аргументами.
     В Кремле не понимают другого. Как это ни парадоксально, но будущие учебники истории назовут этого homo sovieticus par excellence отцом белорусской независимости. В прошлом веке Белоруссию кебичей и грибов вполне можно было затащить в Российскую Федерацию. За 12 лет лукашенского правления и его упрямого, по-волчьи жесткого сопротивления поглощению Белоруссии в стране постепенно выросло национальное и государственное самосознание. Даже если Лукашенко, согласившись сегодня на сдачу Белоруссии в состав России за гарантии собственной безопасности, честно, насколько к нему вообще применимо это слово, будет пытаться осуществить сделку, у него ничего не получится.
     Белорусы в массе своей прекрасно относятся к России и русскому народу, но это вовсе не означает, что они пожелают расстаться со своей государственностью ради удовлетворения тщеславных комплексов жалкой, трусливой, бездарной и вороватой российской «элиты». На улицу выйдут уже не сотни, а тысячи и десятки тысяч людей.
     Очередной пароксизм «объединения с Белоруссией» закончится не только падением Лукашенко, но и крупнейшим политическим провалом путинского режима. Окончательно оттолкнув вслед за Украиной и Белоруссию, путинская Россия останется на постсоветском пространстве только с кокойтыми и кадыровыми.

Путияма и конец Истории

6 мая 2006 года

     Литва занимает особое место в русской Истории. После падения Орды центральной внешнеполитической, и более того, мировоззренческой проблемой для Московского Царства стали и все последние 500 лет остаются его отношения с вечно притягательным и вечно ненавидимым Западом.
     Великое Княжество Литовское было и для русских государей, и тогдашних дьячков леонтьевых и пушковых чем-то вроде сегодняшних Соединенных Штатов. В противостоянии с ним вырабатывались все будущие мифологемы русского политического сознания. Его ядовитыми идеологическими плодами соблазнялись первые русские западники-реформаторы.
     Оттуда, из Литвы, самый блестящий из них бывший сподвижник государя, герой Казанского похода князь Андрей Курбский вел свой знаменитый диалог с Иваном Грозным. Я вспомнил об этом, когда на прошлой неделе оттуда же, из Литвы, другой Андрей, другой бывший советник государя, продолжил через 500 с лишним лет все тот же спор уже с другим царем, с нашим (по выражению одного лизоблюдствующего космонавта) дважды Владимиром Красным Солнышком. Слова, может, были, другие, а суть спора та же.
     Россия – это составная часть европейского пространства, на котором медленно, мучительно, с отступлениями, но веками от Мagna Carta до Европейской Конституции вырабатывалась культура уважения к личности, к достоинству человека, культура свободы и терпимости?
     Или она должна оставаться особой Ойкуменой, несущей в себе генетическую матрицу разрушенной ею Орды, пространством, где царствуют рабство и покорное терпение, разряжаемое время от времени бессмысленными и беспощадными бунтами, приводящими только к построению еще более жестокой и еще более бессмысленной фаллической вертикали?
     Метафизически был прав А. Курбский, а исторически победил Иван Грозный, заложивший через несколько лет после падения Казани свою собственную Орду и на века наградивший сифилисом животного страха «российскую политическую элиту».
     С тех пор его наследники – русские цари, генеральные секретари, президенты – десятки раз объявляли «модернизационные» проекты, обещали «догнать» вечно ускользавшую Европу или хотя бы отдельно взятую Португалию через 15–20 лет. Все эти проекты проваливались или тихо сходили на нет по одной простой причине.
     Завороженные материальными плодами западной цивилизации евразийские вожди с презрением отвергали ее корни – все эти тысячи раз оплеванные ими европейские ценности, которые давно бы уже стали русскими ценностями в России Андрея Курбского.
     Царь Владимир тоже недолго увлекался модернизационными мечтаниями своего советника Андрея. Слишком многих соратников по питерской бригаде пришлось бы отдирать от корыта властесобственности. Слишком от многих вековых традиций пришлось бы отказываться. «А холопов своих казнить и миловать мы вольны». И за одно и то же «деяние» М. Ходорковский получает 9 лет, а Р. Абрамович 13 000 000 000 долларов. И наконец, слишком ничтожной стала ему казаться цель – догнать за 15 лет какую-то Португалию.
     Но он не просто заменил ее более сексапильной целью, а пошел на радикальный, по-настоящему еще неоцененный и даже многими незамеченный мировоззренческий шаг. Наш отечественный Путин-Фукуяма, остановивший Время, первым из русских царей порвал с телеологическим прочтением Русской Истории и объявил о ее конце.
     Мы уже не строим ни Царство Божие, ни Коммунизм, ни Рыночную Экономику. Мы даже не удваиваем ВВП. Мы – Великая Энергетическая Держава. Мы уже приехали. Мы уже в Хопре.