Выражение "старые добрые времена" – давно уже общее место. Даже о самых тяжёлых временах человек склонен порой ностальгировать. Прошлое, каким бы оно ни было, всё же выглядит более "реальным", нежели будущее и настоящее со всеми его страхами. В прошлом страха нет, зато он есть здесь и сейчас.
Человек, как известно, склонен дорожить своими воспоминаниями, даже иногда и не самыми светлыми. Потому что они – принадлежат ему.
Это не всегда и не со всеми верно. У каждого человека есть нечто, о чём ему хочется позабыть поскорее. Но всё-таки добровольно расстаться со всеми своими воспоминаниями не захочет никто.
Но есть и ещё один аспект, и именно о нём пойдёт речь. Это – чувство страха.
Помним ли мы свои страхи? Помним. Но по сравнению со страхами настоящего эти прошлые страхи порой выглядят почти смешно. Опять-таки – не всегда и не у всех.
Едва ли уцелевшие жертвы захвата "Норд-Оста" будут смеяться над своими чувствами, над своим ужасом, который они испытывали, пока вокруг расхаживали вооружённые мужчины и женщины, обвязанные взрывчаткой, пришедшие, чтобы умереть и забрать с собой всех окружающих...
Но в данном случае речь идёт о том фоновом, повседневном страхе, который с разной степенью интенсивности постоянно присутствует на заднем плане сознания, вырываясь вперёд иногда в совершенно неподходящий момент.
В воспоминаниях он меркнет, блекнет, так что кажется, будто раньше нечего было бояться, не то, что теперь, когда "грядущее иль пусто иль темно".
Стоп, а что такое вообще страх? Чувство? Эмоция? Почему он оказывает такое сильное влияние на человеческий разум?
Приведём для начала цитату из Большой советской энциклопедии:
Итак, страх:
1) В психологии отрицательная эмоция, возникающая в результате реальной или воображаемой опасности, угрожающей жизни организма, личности, защищаемым ею ценностям (идеалам, целям, принципам и так далее).
2) Одно из основных понятий экзистенциализма.
Было введено С. Кьеркегором, различавшим обычный эмпирический страх-боязнь (немецкое Furcht), вызываемый конкретным предметом или обстоятельством, и неопределённый, безотчётный страх-тоску (немецкое Angst) – метафизический страх, неизвестный животным, предметом которого является ничто и который обусловлен тем, что человек конечен и знает об этом.
Тревога, страх и беспокойство пропитывают всю нашу
жизнь.
У М.Хайдеггера страх открывает перед экзистенцией её
последнюю возможность – смерть.
У Жана-Поля Сартра метафизический, экзистенциальный страх (angoisse) истолковывается как страх перед самим собой, перед своей возможностью и свободой.
3) Ранний психоанализ, также различая рациональный страх перед внешней опасностью и глубинный, иррациональный страх, трактовал последний как результат неактуализированных жизненных стремлений, подавления невоплощённых желаний.
В современном неофрейдизме страх становится как бы всеобщим иррациональным состоянием, связанным с иррациональным характером современного буржуазного общества, и главным источником невроза.
Ряд теорий происхождения религии, восходящих к античности (Демокрит, Лукреций, в новое время – Д. Юм, П. Гольбах, Л. Фейербах и другие), рассматривают чувство страха как причину возникновения религиозных представлений и верований.
Вообще определений страха существует великое множество. Другое дело, что это не просто эмоциональное состояние ума. Страх, который Furcht, столь же присущ животным, сколь и людям, и как и среди людей, среди животных есть весьма пугливые и кажущиеся безрассудно отважными особи.
"Крик" Эдварда Мунка (Edvard Munch).
Страх – это инстинкт. Биологический
инстинкт, один из неумолимых механизмов, необходимых для выживания, которыми
природа снабдила всех высокоорганизованных существ.
И хотя в повседневной жизни страхи иногда выглядят совершенно иррационально (смотрите выше), по меньшей мере, частично они имеют сугубо биологическую, физиологическую природу.
Поэтому, исходя из представления о страхе как негативном чувстве, с ним пытается бороться медицина. Давно, настойчиво и без особого успеха. Время от времени из разных медицинских учреждений во всём мире доносятся известия о том, что местные специалисты работают над очередным "лекарством от страха".
К новостям такого рода относится и сегодняшнее сообщение о работах профессора Грегори Квёрка (Gregory Quirk), сотрудника пуэрториканского медицинского центра Ponce School of Medicine, и его коллег и студентов.
Опять-таки, классические опыты над классическими крысами. Известный с давних времён приём по внушению грызунам чувства страха перед определённым звуковым сигналом: сразу за гудком (или звонком, например) следует удар током.
Естественно, крысы начинали панически бояться этого звука. Едва он раздавался, грызуны замирали от ужаса, ожидая страшного удара.
Миндалина мозжечка у них работала нормально.
Так, а что такое "мозжечковая миндалина"? Это область мозга, которая, как считают учёные, отвечает за эмоции. В том числе, за страх и ярость.
Животным тоже свойственно чувство
страха.
Миндалина провоцирует, помимо всего прочего, и
выброс адреналина в кровь, в результате чего, как известно, способность мыслить
рационально у человека резко ослабевает.
Амигдала, как ещё называют миндалину (латинское слово Amygdalus означает как раз миндаль), участвует в оценке складывающейся ситуации. Эта оценка связана с сознанием, но происходит, очевидно, на более низком, инстинктивном уровне.
Сознание может сохранять полную невозмутимость при виде направляющейся к вам компании "агрессивно настроенной молодёжи". Но в то же время, помимо воли, в кровь выкачивается адреналин, появляется пот, мышцы сокращаются, а дыхание учащается. Знакомо?
Агрессивно настроенная молодёжь шла по своим делам и вами не заинтересовалась. Что происходит?
Дыхание постепенно восстанавливается, мышцы расслабляются... и появляется чувство стыда. За что? За то, что мозжечковая миндалина подала сигнал адреналиновым железам, и те с радостью принялись выполнять своё предназначение?
Впрочем, профессора Квёрка заинтересовала не миндалина, а совершенно другой участок мозга. А именно – префронтальная часть коры головного мозга.
Квёрк полагал, что этот участок как-то связан с механизмом подавления страха. И ему удалось получить тому подтверждение.
Выдрессированных бояться крыс разделили на две группы. Первую группу, убедившись, что у её представителей страх сохраняется, оставили в покое. А вот со второй принялись активно экспериментировать.
Квёрк и его коллеги начали стимулировать нейроны той самой префронтальной части коры у "запуганных" крыс. В результате чувство страха перед гудком у тех практически отключилось.
У лабораторных крыс доля
незавидная.
И даже если за звуковым сигналом следовал удар
током, крысы со стимулированной префронтальной областью коры вели себя так,
будто их никогда и не приучали бояться этого гудка.
Квёрк пришёл к выводу, что префронтальная часть коры мозга выполняет функции, противоположные роли амигдалы. Если миндалина подаёт сигналы тревоги, то префронтальная часть способна давать другой сигнал: "всё чисто, отбой".
Сам по себе страх, конечно, никуда не девается, но стимуляция вышеупомянутой части коры способна его заглушить.
Кто больше всех нуждается в лекарстве (или, в данном конкретном случае, терапии) против страха?
Естественно, медики говорят о людях, страдающих всякими паническими расстройствами, фобиями, которые мучаются от беспричинных, казалось бы, тревог и страхов.
Подобные недуги могут быть вызваны как сугубо биологическими и физическими причинами, так и тяжёлыми психическими травмами. Плохо то, что избавиться от этих недугов самостоятельно очень трудно, а порой и невозможно вовсе.
Основная проблема таких пациентов – это то, что им очень трудно успокоиться. Сигнал "всё тихо" не подаётся, и эти несчастные продолжают изводить себя. Поможет стимуляция мозга? Вполне вероятно.
Да, конечно, крысы – это отдельная история, но медики, работающие с людьми, страдающими от нервных расстройств, назвали работу Квёрка многообещающей.
На самом деле, вопрос страха – очень сложен. Неофрейдисты, если верить Большой советской энциклопедии, рассматривают его как всеобщее, или даже всеобъемлющее иррациональное чувство, порождённое иррациональностью бытия (ну разве могли написать в БСЭ про иррациональность бытия как такового в коммунистическом государстве?).
Судя по всему, они в чём-то правы. Но, рассуждая подобным образом, можно прийти к тому, что страх в огромной степени определяет все устремления и поступки человека.
Почему господин А рвётся вверх по карьерной лестнице? Потому что боится нищеты. Или боится оказаться хуже (ниже, слабее) других.
Зачем господин Б столь резок и груб с окружающими? Боится показаться слабым и мягкотелым.
Зачем господину В было приставать на улице к уже знаменитому и пожилому господину Г, тыкать в него Библией и требовать всепокаяния?..
Кому помогает выжить тоскливый ужас перед окружающим
миром?
Ну и так далее. Рассуждая таким образом, почти
все дела людские можно объяснить влиянием чувства страха. Всё наше привычное
существование пропитано им.
И вот тут-то возникает вопрос, а действительно ли от него один только вред?
Страх может сподвигнуть на совершение преступления, но как правило, именно страх и останавливает человека, готового взяться за оружие. Страх перед возмездием, или даже перед самой перспективой совершения злодейства. У Достоевского в "Преступлении и наказании" это всё написано.
Страх – рычаг воздействия начальников на своих подчинённых, особенно если первые оказываются не в состоянии заслужить доверие и уважение вторых. Следовательно, на страхе в определённой степени держится любая более или менее иерархическая организация, а значит – и вся экономика и политика в мире.
В нашей жизни на страхе держится столь многое, что, если и впрямь кому-то удастся избавить от него человечество, результаты могут быть совершенно непредсказуемыми.
Да, и последнее. Сам профессор Квёрк насчёт возможной терапии против страха сказал в интервью ABC News: "Речь идёт не о стирании страха из памяти, но о замене его воспоминаниями о покое и безопасности. Это хорошо, что мы не можем уничтожить страх, он нам нужен. Страх позволяет нам выживать".
Одно непонятно: незнакомый животным, но столь часто встречающийся у людей "Angst" – кому он помогает выживать?